Не знаю, замечали ли вы такую закономерность. Совершишь грех – и гадко становится на душе! Теряешь свободу, сгущается тьма, места себе не находишь…Потерпишь немного, подождешь, – грех забывается. Становится светлее, снова чувствуешь себя свободным!

Кажется: зачем каяться, зачем идти на исповедь?!

Это все священники придумали!

Забыть и не беспокоиться!

ПОСЛЕ КАЖДОГО СОВЕРШЕННОГО ГРЕХА МЕНЯЕТСЯ СОЗНАНИЕ. ЭТИ ИЗМЕНЕНИЯ СОЗНАНИЯ СТАНОВЯТСЯ НЕОБРАТИМЫМИ, если грех не очищается покаянием и стремлением к исправлению жизни. Ты привыкаешь ко греху, как принюхиваются к дурному запаху, и уже его не замечаешь. После каждого нераскаянного греха ты все больше погружаешься во тьму, все больше теряешь свободу, но перестаешь это замечать.

Если вы никогда не исповедовались или исповедовались давно не откладывайте исповедь, даже если вы совершили тяжелые грехи и не знаете, как избавиться от них. Не бойтесь говорить о самых тяжелых и постыдных грехах.

Священник не будет относиться к вам хуже, если узнает ваши страшные тайны. Тех людей, которые покаялись в тяжелых грехах, я даже люблю больше, чем тех, кому яко бы не в чем каяться. Потому что если человек по-настоящему кается в грехах, он совершает подвиг исправления своей жизни. И у меня возникает к нему чувство сострадания и любви.

Священник не осудит вас и никому не расскажет о том, что вы говорили ему на исповеди. Если он это сделает, то перестанет быть священником, лишится благодати священства и будет извержен из сана. Священник сам грешный, и он понимает, как вам трудно бороться с грехом, особенно если до этой исповеди вы жили, не зная Бога.

Батюшка посочувствует вам, поможет советом. Лучше, наверное побороть стыд и сказать о всех своих грехах на исповеди одному священнику, чем ожидать Страшного Суда, на котором сокрытые грехи будут открыты перед всеми. Я честно говоря, хотя исповедуюсь уже почти 40 лет, все равно всегда немого боюсь идти на исповедь. Что-то все время мешает. Наверное это не «что-то», а «кто-то», тот лукавый и скверный дух, который понимает, что после исповеди он потеряет власть над нашей душой.

Епископ Пантелеимон (Шатов)

Украденная пшеница.
Исповедуясь, один человек признался, что украл у своего соседа сто снопов пшеницы.

Перед тем как отпустить его грехи, священник спрашивает:

•  - И сколько же раз вам пришлось ходить за ними?
• - Четыре раза, отец мой. Я прихватывал каждый раз по двадцать снопов.- Но это будет только восемьдесят снопов!- Да, остальные двадцать я прихвачу после исповеди.

Тот, кто идет на исповедь, не раскаявшись в своих грехах, чем-то похож на того человека, который снова собирался красть пшеницу. Когда раскаяние искреннее, то грех вызывает чувство отвращения.

Покаяние -путь к Богу

Таинство Покаяния: как оно возникло и как менялось на протяжении времен

Что такое покаяние? Было ли оно в Ветхом Завете? В какой момент покаяние стало именно таинством? И как оно совершалось в разные времена? Рассказывает протоиерей Украинской Православной Церкви Игорь Рябко, профессор и завкафедрой богословия и гуманитарных наук Классического приватного университета Запорожья.

Было ли покаяние в Ветхом Завете?

Сегодня мы называем покаянием церковное таинство, возникшее уже в христианскую эпоху и установленное Самим Господом Иисусом Христом. Заключается оно, по слову святителя Московского Филарета (Дроздова), в том, что «исповедующий грехи свои при видимом изъявлении прощения от священника невидимо разрешается от грехов Самим Господом Иисусом Христом». Покаяние совершается даже не тогда, когда человек покаялся на исповеди перед Богом в присутствии священника, уточняет завкафедрой теологии Православного Свято-Тихоновского университета Петр Малков. «Окончательное покаяние — как подлинная перемена ума — наступает, когда человек оказывается перед возможностью повторить тот или иной грех, но его не повторяет, потому что этот грех уже не имеет в нем своего начала, своего корня, своего основания», — пишет он.

По времени возникновения таинство Покаяния принадлежит уже к Новому Завету. Но возникло оно не на пустом месте. Ведь по сути Покаяние — это не только регламентированный протокол внешних действий, но прежде всего таинство возвращения души к Богу. И оно стало продолжением определенной ветхозаветной традиции, о которой, правда, нам сегодня известно не слишком много.

Еще задолго до прихода в мир Спасителя Библия дает нам примеры покаянного плача как отдельных праведников, например царя Давида (Пс 50), пророка Ионы (Иона 2:2–10), так и всего израильского народа (Суд 10:10, 1 Езд 9 и много других эпизодов). Нередко покаяние сопровождалось постом, облачением во вретище, посыпанием головы пеплом или даже разрыванием на себе одежд. Через ветхозаветных пророков Бог обещал раскаявшимся и исправившим свою жизнь иудеям прощение грехов. Например, в самом начале книги пророка Исаии: Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову. Тогда придите — и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю; если будут красны, как пурпур, — как вóлну убелю (Ис 1:16–18).

Алтарь всесожжения

Параллельно существовала и практика принесения очистительных жертв: согрешивший человек приносил в храм ягненка или козленка, возлагал на него руки и называл свои грехи, после чего священник закалывал жертвенное животное и сжигал его на жертвеннике (Лев 1:4).

Последним пророком, который стоял уже на самой границе Ветхого и Нового Завета, был Предтеча Христов Иоанн. Это был великий проповедник покаяния, который подготавливал народ к приходу в мир Бога. Практика покаяния, которую ввел Иоанн Креститель через погружение кающегося в воду, не имела аналогов в Ветхом Завете. Хотя по форме была близка к древнему иудейскому обряду омовения, которое верующие совершали в предписанных законом случаях (например, если им случалось прикоснуться к умершему).

Как же исповедь стала таинством?

Христос даровал право отпускать грехи Своим ученикам: Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся (Ин 20: 23). Именно это обетование, данное Спасителем апостолам уже после Его Воскресения из мертвых с одновременным ниспосланием им Духа Святаго (Ин 20:22), толкуется святыми отцами как установление таинства Исповеди.

До этого момента под покаянием подразумевалось в основном действие самого человека — его раскаяние и старание не повторять грех вновь. В таинстве же действует не только человек, но и Бог. Для человеческого зрения Бог невидим, Он действует тайно (отсюда и слово «таинство»), но — не символически, а самым непосредственным образом. Он прощает грехи, в которых кающийся признался при свидетеле-священнике и обрел решимость исправиться, и дает человеку силы для этого исправления — той самой «перемены ума», которую и подразумевает греческое слово μετάνοια (в русском варианте — «покаяние»). Эта невидимая глазу, но реальная и ощутимая помощь, которую получает от Господа стремящийся к единению с Ним человек, в Церкви называется благодатью. Более того, Господь освобождает человека от власти совершенного им греха, чего никакое самое решительное человеческое усилие все равно сделать никогда не сможет.

Анания возвращает зрение Савлу. Жан Ресту, 1719, Лувр

Даже Савл — будущий великий апостол Павел, которому Христос внезапно открылся по дороге в Дамаск, — получил прощение грехов только после того, как на него возложил руки с молитвой пресвитер Анания (Деян 9: 10–18). Возложение рук было внешним действием, которое запечатлело внутреннее перерождение Савла — его освобождение от власти дьявола и обращение ко Христу. Его покаяние.

Как каялись христиане первых веков?

В покаянной практике первых христиан главную роль играла сама христианская община, возглавляемая епископом. Грехи отпускали епископ или пресвитер (священник) как прямые наследники апостолов, получившие благодать для совершения священнодействий через рукоположение, совершенное епископами-предшественниками. Но свидетелями покаяния христианина часто становились все члены общины. Христиане осознавали Церковь как единый организм, в котором все друг с другом связаны и взаимно друг от друга зависят, и делали отсюда вывод, что и исповедовать грех всякий член общины должен перед всеми. Ведь, делая что-либо недолжное, он, член Тела Христова, согрешает и против всех остальных.

Параллельно уже с апостольских времен существовала и тайная исповедь, привычная нам сегодня. Но публичное покаяние до определенной поры оставалось все же распространенным. Решением общины закоренелые грешники (например, отступники от Христа) изгонялись вон; решением общины тех, кто раскаивался, принимали обратно. Все это хорошо видно из посланий апостола Павла. Иногда он обращается в них к епископам, но чаще — к общине целиком. И вот что он говорит, например, христианам Коринфа: Я писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе. Ибо чтó мне судить и внешних? Не внутренних ли вы судите? Внешних же судит Бог. Итак, извергните развращенного из среды вас (1 Кор 5:11–13).

То есть человек называл свои грехи прямо перед всеми?

Да, об этом свидетельствует и Священное Писание, и труды самых ранних учителей Церкви, так называемых мужей апостольских. Так, в Дидахе говорится: кто не исповедовал свои грехи перед общиной, тот не имеет права исповедовать свою веру вместе с братьями и прославлять Бога чистым сердцем. Там же упоминается о регулярной покаянной практике, которая предваряла воскресную литургию, но не была собственно таинством. «Дидахе» упоминает и о коллективной покаянной молитве, и о предшествующем ей примирении с ближними как о необходимых условиях принесения Богу «чистой жертвы» — чистого сердца и доброй совести.

Колофон с датировкой рукописи, содержащий текст «Дидахи». 1056 год

Вся жизнь первохристианской общины была проникнута покаянием, и исповедь как таинство тут была лишь одним из элементов. О необходимости регулярно испрашивать прощения у близких пишет священномученик Климент Римский (ⱡ около 100 года): «В чем мы согрешили по каким-либо наветам врага, должны мы просить прощения... И лучше человеку признаться в своих грехах, нежели ожесточать сердце свое». Тема покаяния центральная для «Пастыря» Ерма: там говорится и о церковном покаянии как таинстве, и о внутреннем обращении души к Богу.

Важные сведения о покаянной практике первохристианской общины мы находим в сочинениях Тертуллиана (ок. 155 — ок. 220), написанных еще в «церковный» период его жизни. Внешнюю сторону покаяния Тертуллиан описывает именно как публичное исповедание грехов. Кающиеся должны были надевать рубища — рубахи из грубой ткани, ложиться в пепел, мазаться грязью и непрестанно напоминать себе и другим членам общины о своих грехах. Чем более грешник уничижал себя, тем быстрее получал прощение. «Насколько ты не щадишь себя, настолько, верь, тебя пощадит Бог», — пишет Тертуллиан.

Когда исповедь стала индивидуальным делом?

Шаг к тому, чтобы исповедь окончательно сделалась делом интимным и тайным, сделал еще блаженный Августин, один из самых авторитетных богословов ранней Церкви (он жил во второй половине IV — начале V века). Августин учил, что не каждый грех нужно исповедовать публично. Он проводил различие между грехами, известными другим людям, и грехами, совершенными тайно. Те, которые совершались публично, должны быть и исповеданы прилюдно, а те, что совершены втайне, нуждаются в индивидуальном отпущении.

В эпоху Вселенских Соборов (IV–VIII века) на христианском Востоке кающиеся были распределены по разным категориям, в зависимости от тяжести совершенных ими грехов. «Плачущие» по три-четыре года не имели права войти внутрь храма, а могли только плакать о своих грехах на паперти и просить проходивших в храм молиться за них. «Слушающие» допускались в притвор и имели право слушать, как во время службы читают Священное Писание, а потом должны были уйти. «Припадающие» приравнивались к оглашенным — тем, кто только еще готовился к Крещению; они допускались на середину храма, но должны были всю службу стоять на коленях и покидали храм перед Евхаристическим каноном. Наконец, «купностоящие», то есть «стоящие вместе» с верными, отличались от этих верных только тем, что не могли причаститься Святых Тайн.

 

Совершивших самые тяжелые грехи на несколько лет записывали в «плачущие», а дальше они двигались по этой «лестнице» вверх и только лет через десять могли вернуться в разряд верных.

Тогда же был разработан и четкий «регламент» покаянной практики. Именно в эту пору центральной фигурой в этом таинстве становится епископ (или священник как его «полномочный представитель») — он уже не только читает молитву об отпущении грехов, но и выслушивает саму исповедь. Несколько позже появляются должности покаяльных пресвитеров, которые принимают исповедь на регулярной основе. Кающиеся как особая группа христиан исчезают в Византии примерно к V–VI веку. Публичная исповедь все больше вытесняется тайной.

Как появилось духовничество?

Со временем в монастырях стала практиковаться, помимо исповеди, еще и духовная беседа со старцем. В то время монахи еще, как правило, не принимали священный сан, поэтому отпускать грехи старец не мог. Но он мог помочь кающемуся их осознать и исповедовать. Со временем такая практика получила широкое распространение. Уже Василий Великий (330–379) советовал своим духовным чадам «исповедовать грехи не первому встречному, а искусному в их уврачевании». А живший три века спустя преподобный Анастасий Синаит (ок. 640 — ок. 701) писал, что мирянам даже полезно исповедоваться у монахов-старцев. Многие христиане в то время искали себе духовников в монастырских обителях.

В иконоборческую эпоху (VIII–IX века) многие обители, следуя традиции Студийского монастыря (располагался в столице Византии Константинополе и пользовался особенным авторитетом у императора и его приближенных), вводят для монахов ежедневную исповедь у игумена, а женские обители — у приходящего священника. Чинопоследование таинства Покаяния приобретает форму, к которой мы привыкли сегодня. Исповедь стала преимущественно делом священников, хотя некоторые византийские богословы (например, преподобный Симеон Новый Богослов) продолжали настаивать на праве простых монахов принимать исповедь. Впрочем, старцы в монастыряхк тому времени уже, как правило, имели священный сан, так что могли не только вести духовные беседы, но и совершать таинства.

Откуда взялся обычай исповедовать людей, «испытывая» их по спискам грехов?

Этот обычай, как и некоторые другие особенности таинства Покаяния, проник в Православную Церковь с Запада. В Западной Церкви таинство Исповеди начинало развиваться в том же русле, что и на Востоке, но затем двинулось в сторону большей регламентации и формализации.

Примерно с начала VI века на Западе появляются свидетельства о так называемом «тарифицированном» покаянии. Речь шла о строго формализованной процедуре: каждый грех должен быть заглажен, и заглажен вполне определенным образом. Первыми эту практику ввели монастыри: кающийся признавался в своих грехах перед игуменом и получал от него конкретную епитимию согласно «тарифу» — прочесть определенное количество молитв или псалмов, положить столько-то поклонов, провести столько-то дней поста на хлебе и воде. Только исполнив епитимию, он мог вернуться к обычному ритму монашеской жизни. Со временем «тарифное» покаяние стало распространяться и на приходах. Особое внимание священники стали уделять обстоятельствам совершения греха, причинам, побудившим человека пойти против заповеди и т. п.

Продажа индульгенций

Разные виды епитимий — «исправительных наказаний» для грешников — стали объединяться в перечни, которые получили название пенитенциалов. Многие пенитенциалы предписывали покаяние на хлебе и воде в течение длительного времени, иногда до 10–15 лет. Даже на авторов XII века эти памятники церковной письменности производили устрашающее впечатление. Поскольку человек мог совершить не один грех, а несколько, все положенные ему епитимии суммировались, так что общий срок покаяния иногда мог превышать срок жизни человека! К примеру, Собор в Кловешо (747) разбирал дело человека, который накопил 300 лет поста. Позже «тарифное покаяние» нашло свое отражение в учении Католической Церкви об индульгенциях.

А с IX века получают хождение списки грехов, которые использовались во время исповеди кающимся или священником. Например, в житии прославленного Католической Церковью Филиберта рассказывается об исповеди одного немого, который должен был чихать на руку священника каждый раз, когда тот доходил, читая по списку, до того греха, который был совершен кающимся. Эти списки грехов стали очень популярны и постепенно перекочевали из Западной Церкви и в Восточную. Широко использовались они в свое время и в Русской Церкви. С XVI века появляются особые вопросники для детей, девиц, вдов и вдовцов, клириков, архиереев, царей… Некоторые из них включали до ста пятидесяти видов грехов! Исследуя подобные перечни и отвечая на подробные вопросы духовника, человек мог узнавать о таких грехах, о которых ранее и представления не имел! Не говоря уже о том, что подобного рода перечни нередко выходили за всякие границы христианского целомудрия.

Бывает ведь и так, что священник лишь зачитывает перечень грехов и не ждет от кающегося признания?

Это так называемая общая исповедь – существенное искажение таинства, которое бывало допустимым лишь в редких и экстраординарных обстоятельствах.

Такая исповедь нередко практиковалась в храмах СССР: священник не беседовал с каждым из кающихся по отдельности, а сам от их имени перечислял самые распространенные грехи и затем читал разрешительную молитву. До октябрьского переворота 1917 года подобную практику применял только святой праведный Иоанн Кронштадтский, которому нередко приходилось исповедовать по несколько тысяч человек за день. Правда, на это он получил особое разрешение Святейшего Синода. В советский же период эта практика стала повсеместной в связи с тем, что священников катастрофически не хватало и один батюшка не мог справиться с наплывом желающих исповедоваться и причаститься в праздники и воскресные дни.

Общая исповедь. Фото: Храм бессребренников Космы и Дамиана Римских при НИИ окнкологии АМНУ, Киев

Но и практика общей исповеди по возможности регулировалась уставными предписаниями. Священнику было запрещено читать разрешительную молитву над всеми людьми сразу (они должны были подходить «под епитрахиль» по очереди), а в случае необходимости он должен был предоставить человеку возможность исповедоваться индивидуально.

В наше время Церковь вернулась к традиционному чинопоследованию исповеди, которая проводится в индивидуальном порядке в личной беседе с каждым кающимся.

Что из всего этого следует?

Покаяние как стремление согрешившего человека восстановить отношения с Богом существовало всегда. И в ветхозаветные времена люди каялись перед Богом, надеясь на Его милость, а Господь отвечал им. Однако только с пришествием в мир Сына Божия люди получили возможность не просто облегчить душу через покаяние, но получить от Бога действенную благодатную помощь, укрепляющую их в решимости не повторять исповеданные грехи вновь и действительно освобождающую от греха. Покаяние стало не только состоянием души, желающей вернуться к общению с Богом, но и таинством — благодатным воздействием Бога на человека, к совершению которого Господь привлек сначала Своих учеников-апостолов, а потом их учеников — епископов, которыесо временем стали «делегировать» право совершать таинства и пресвитерам (священникам).

На протяжении веков таинство могло совершаться очень по-разному: от исповеди во всеуслышание перед всей общиной до тайной беседы с духовником; от пристрастного выпытывания священником деталей и обстоятельств греховного поступка до «общей» исповеди, когда священник сам перечисляет грехи, а кающиеся молча подходят под епитрахиль и «получают» разрешительную молитву. Кроме того, в Древней Церкви существовали формы покаяния, вовсе не являющиеся таинством, такие как исповедь членов общины друг другу и духовная беседа со старцем. Они были естественными для Церкви, воспринимавшей покаяние как образ жизни, а не эпизодическое событие в жизни верующего человека. Отдельные покаяльные традиции, такие как испрашивание прощения друг у друга в последний день перед Великим постом, сохранились в Церкви и по сей день.

Но и сегодня Церковь мыслит покаяние гораздо шире, чем только перечисление кающимся грехов и чтение священником разрешительной молитвы. Ведь человеку, которому Бог через священника только что отпустил грехи, необходимо приложить все усилия, чтобы сохранить воспринятую в таинстве благодать, удержаться от повторения этих грехов вновь. А значит, покаяние не прекращается и после исповеди.

Подготовил Олег Карпенко

https://foma.ru/tainstvo-pokajanija-kak-ono-vozniklo-i-kak-menjalos-na-protjazhenii-vremen.html