Страдание святого священномученика Зиновия епископа Эгейского, и сестры его Зиновии

Сии святые мученики — Зиновий и его родная сестра Зиновия, родились в городе Эгах, в стране Киликийской1 от благочестивых родителей. Здесь же они были воспитаны в страхе Божьем и благочестии. Еще во время их детства родители их предали Господу свои души, оставив детям большое имение. Несмотря на свою юность, Зиновий и Зиновия были умудрены разумом и тверды в добродетели; убедившись в суете мира сего, они решили оставить все и последовать Христу. Зиновия передала брату свою часть имения, доставшегося ей от родителей, чтобы он раздал ее нищим, а сама жила в добровольной нищете, безмолвствуя и соблюдая девство свое в непорочности для Небесного Жениха. Зиновий, взяв обе части имения, и свою и своей сестры, стал раздавать его нищим и вскоре истратил все, так что сам стал словно один из нищих. Но Бог, заботящийся о сиротах и не оставляющий уповающих на Него, обогатил святых брата и сестру небесными своими благами за розданное нищим богатство: Его могущественная десница защищала Зиновию во все время ее жизни от всех бед и отгоняла от нее бесовские наваждения; Зиновий же получил от Господа дар исцелять недуги прикосновением своих рук. Так, те руки, которая щедро раздавали милостыню нищим, Бог ущедрил силою чудотворения. Каким бы человек ни был одержим недугом, какой бы болезнью он ни страдал, он получал исцеление, лишь только касался его своею рукою святой Зиновий. Великую милостыню подавал сей угодник Божий в течение всей своей жизни, то раздавая убогим имение, то ниспосылая, по Божьей благодати, исцеления болящим; множество нечистых духов он отгонял от людей, утешал находившихся в печали, помогал бывшим в бедах. Сияя добродетелями и прославленный чудотворениями, он был избран на епископство в родном городе. Сей добрый пастырь ревностно пас Церковь Божью, постоянно помогал и благодетельствовал людям и исцелял недужных. Однажды ко святому пришла из Антиохи некая женщина, у которой на груди была неисцелимая язва. Много средств истратила сия женщина на свое лечение, стараясь найти у врачей исцеление от своей болезни, но они не оказали ей никакой помощи, наоборот ее лютый недуг все более и более усиливался, так что ей уже грозила смерть. Увидев ее, святой Зиновий сжалился над нею: он прикоснулся своей рукою к ее язве и ознаменовал пораженное место крестным знамением. Тотчас язва пропала, и женщина, ставшая после того совершенно здоровой, с великою радостью возвратилась к себе в Антиохию.

Другая женщина, не веровавшая во Христа, супруга одного начальника Индиса, страдала той же самой болезнью; но врачевством святого Зиновия и она избавилась от своего недуга. Пораженная совершившимся чудом, она сама со своим мужем и детьми обратилась ко Христу. Все они были просвещены святым крещением. Так сия жена получила здравие телесное и пользу для своей души.

Между тем нечестивый царь Диоклетиан воздвиг на христиан страшное гонение. Тогда и в Киликийскую страну прибыл князь Лисий, чтобы предавать мукам всех исповедавших имя Христово. Прежде всех пострадали в Эгах трое христианских юношей: Клавдий, Астерий и Неон. — Схватив их, Лисий подверг различным мучениям и, наконец, пригвоздил за городом на крест. Услыхав о святом Зиновии, он послал своих воинов, чтобы они схватили его. Когда подвижника привели к Лисию, князь сказал ему:

— Не хочу я входить с тобою в долгую беседу, ибо знаю, что вы, христиане, любите многословие: я буду говорить с тобой кратко: предлагаю тебе жизнь или смерть, жизнь — если поклонишься нашим богам, смерть — если не поклонишься. Выбирай сам, что хочешь: или принеси жертву, — тогда останешься в живых, да еще и честь получишь от нас, или можешь оставаться при своем заблуждении, но только потерпишь тогда страшные муки и погибнешь ужасной смертью.

Святой Зиновий, нисколько не устрашенный словами князя, с твердостью отвечал:

— Сия временная жизнь без Христа не есть жизнь, но смерть; нет, я лучше предпочитаю претерпеть временные мучения за моего Создателя, а потом с Ним вечно жить, нежели отказаться от Него ради сей временной жизни и потом вечно мучиться в аду.

Услышав сии слова, несчастный князь приказал обнажить святого, повесить его на кресте и немилосердно бить.

— Посмотрим, — говорил он, — придет ли Христос спасти его!

Блаженная Зиновия, узнав, что брат ее, святой Зиновий страдает за Христа, быстро отправилась на то место, где мучили святого. Увидев, что брат ее, окровавленный и покрытый ранами, висит на кресте, она воспылала духом и, став пред мучителем, сказала ему:

— Я — христианка, как и брат мой: я исповедую того же Единого Бога и Господа нашего Иисуса Христа. Посему повели и меня также мучить, как мучишь ты моего любимого брата. Я хочу выпить ту же чашу страданий и венчаться тем же венцом.

Мучитель удивился такому мужеству и решимости святой Зиновии и сказал:

— Не старайся, женщина, погубить себя, не напрашивайся ты на такое позорное мучение, где ты будешь терпеть стыд и переносить страдания. Ведь, ты будешь испытывать великий стыд, когда тебя заставят обнажиться; тяжкие страдания тебе придется испытать, когда тебя подвергнут мучениям. Посему я даю тебе такой совет: принеси жертву богам, тогда и избавишься от всех зол.

На сие святая отвечала:

— Гораздо более может устыдить меня нагота душевная, чем телесная; несравненно тяжелее муки вечные, чем временные; пренебрегаю я тем, что меня обнажат, ибо я облеклась во Христа; не боюсь я рук мучителей, ибо я сораспялась Христу. Делай, мучитель, что хочешь; ничем ты не можешь заставить меня отречься от Господа моего Христа.

Тогда Лисий велел обнажить ее и бить, как били брата ее, святого Зиновия. Не довольствуясь сим, мучитель приказал приготовить раскаленный железный одр, положить на нем обоих святых и рассвести под ними огонь:

— Пусть, — говорил он, — явится сюда Христос и поможет вам.

Святые же отвечали:

— Христос наш с нами, ты не можешь видеть Его; Он орошает нас с неба росою своей благодати, так что мы не ощущаем сих мук.

Потом святые были брошены в кипящий котел, но и там не испытали никакого вреда: они стояли, как бы в прохладной воде, воспевая псалом Давидов: «но Ты спасешь нас от врагов наших и посрамишь ненавидящих нас». Видя сие, мучитель приказал вывести их за город и там усечь им главы. С неизреченной радостью святые шли на смерть; достигнув места казни, он стали молиться так:

— Благодарим Тебя, Господи Боже наш за то, что дал Ты нам подвигом добрым подвизаться, течение скончать, веру соблюсти. Учини нас причастниками Твоей славы, сопричти нас к лику святых, благоугодивших Тебе. Благословен Ты во веки.

Когда святые окончили сою молитву, с неба раздался глас, обещавший им венцы и призывавший их в вечный покой. Между тем приблизились воины и усекли им главы. После таких мучений они оставили землю и переселились на небеса2. Святые телеса их целый день лежали на земле без погребения; когда же наступила ночь, пресвитер Гермоген тайно взял их и положил в одном гробе. Так сии святые славят теперь непрестанно Отца и Сына и Святого Духа, Единого Бога, величаемого всей тварью, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

 

Кондак, глас 8:

Истинные свидетели, и благочестия проповедники, вдвоем достойно почив в благоугодных песнях, Зиновий в купе с мудрою Зиновию, купно жившим и шедшим, и мученический приимше венец нетленный.

________________________________________________________________________

1 Эги — город в Киликии (юго-восточной области Малой Азии), военный морской пукт во времена Римского владычества.

2 Святая кончина их последовала 30 октября 285 года.

 

Память святых Апостолов Тертия, Марка, Иуста и Артемы

Святый Тертий писал послание апостола Павла к Римлянам, в котором так говорит о себе: «привествую вас в Господе и я Тертий, писавший сие послание» (Рим.16:22). Он был вторым, после Сосипатра1, епископом в Иконии, где претерпел мученическую смерть.

Святый Марк, племянник Апостола Варнавы2, был епископом в Аполлониаде3, о котором святый апостол Павел вспоминает в послании к Колоссянам: «приветствуем вас Аристарх, заключенный вместе со мною, и Марк, племянник Варнавы, (о котором вы получили приказания: если придет к вам, примите его)» (Кол.4:10).

Святый Иуст был епископом в Елевферополе; святой Артема — в Листрахе4. О последнем воспоминает св.апостол Павел в послании к Титу: «Когда пришлю к тебе Артему, или Тихика, поспеши придти ко мне» (Тит.3:12).

________________________________________________________________________

1 Память его 10 ноября и 4 января.

2 Память его 11 июня

3 Такое название имели в древности несколько городов: город в Сицилии, в Иллирии, жители которого назывались Аполлониаты, во Фракии, на Халкидоне и др.

4 Листры — один из городов Ликаонии; здесь апостол Павел исцелил хромого, и язычники, видев это чудо, признали его и Варнаву за богов.

 

Память святого Маркиана, епископа Сиракузского

Святой епископ Маркиан, ученик святого апостола Петра, прибыв из Антиохии в Сиракузы, город на острове Сицилии1, одною молитвою разрушал идольские капища и многих людей привел ко Христу и соделал сынами света, совершая многие чудеса. Убит он был за Христа Иудеями2.

________________________________________________________________________

1 Сицилия — один из больших островов Средиземного моря, около Аппенинского полуострова; Сиракузы — одна из первых греческих колоний на восточном берегу острова, основанная по преданию Коринфянами около 746 г.до Р.Хр., впоследствии самый большой и богатый город острова.

2 Св.Маркиан, прибыв на остров Сицилию, поселился в пещере около г.Сиракуз и успешно распространял веру Христову. Мощи почивают ныне в Гаэт (гавань и крепость в Италии).

 

Память святой мученицы Евтропии

Святая Евтропия была обвинена пред игемоном Апеллианом в том, что она посещает и укрепляет в вере христиан, заключенных в темницах. За то она была повешена и тело ее жгли свечами, но она переносила мучение так, как будто то был не пламень, а вода. И всем окружавшим ее, в том числе и мучившим ее воинам, ясно виден был муж, устрашавший всех, который остужал огонь и низводил росу на святую мученицу. Среди таких истязаний она предала дух свой Господу1.

________________________________________________________________________

1 Скончалась в Алексадрии около 260 г.

 

Преподобномученица Анастасия Римляныня, Солунская (Фессалоникийская)

Дни памяти

 

11 ноября

12 ноября

 

Прмц. Анастасия Римляныня, осиротев в три года, была воспитана в монастыре близ Рима, в котором приняла иночество. Во время гонений императора Декия (249-251 гг.), когда ей был 21 год, её за исповедание христианской веры схватили и привели к правителю. Отказавшись принести жертву идолам и отречься от Христа, она претерпела жестокие пытки: ей вырвали ногти, отсекли руки и ноги, выбили зубы, а затем отрезали язык. В конце концов святая была обезглавлена.

 

Анастасия, лишившись родителей своих, когда ей было только три года, была взята на воспитание в общину девственниц, находившуюся в уединённом месте близ Рима. С любовью материнской воспитывала сироту благочестивая начальница христианской общины София, и Бог благословил благодатным успехом её труды. Достигнув 20-ти-летнего возраста, Анастасия между всеми отличалась высокими качествами души, трудолюбием и благочестием; при этом, душевной красоте её соответствовала и замечательно красивая наружность, которая привлекла на неё внимание многих жителей Рима, и знатнейшие и богатейшие люди желали вступить с нею в супружество; но, с детства приученная полагать свою радость в служении единому Богу, Анастасия отвергла все предложения искателей её руки; не смотря на свою молодость, не находила она ничего привлекательного ни в каких блистательных благах мирских, представлявшихся ей, и не пожелала променять на них свою тихую, смиренную жизнь в общине девственниц-молитвенниц. Но если не привлекли её и не послужили для неё искушением блага мирские, то искушение не замедлило явиться в другом виде: под влиянием страха открывшегося в то время жестокого гонения на христиан от императора Валериана, когда и в общине повелено было захватить «верующих в Распятого», Анастасия могла бы пожелать спастись от мученической участи, согласившись выйти замуж за одного из влиятельных граждан Римских, но и перед мученичеством не отступила её любовь к Богу, и в то время, когда все другие подвижницы общины решились искать спасения в бегстве, она осталась в общине, послушав свою воспитательницу Софию, которая сказала ей, что «настало для неё время страдальческого подвига ради возлюбленного Христа»… – И упросив воинов, чтобы они дали ей время украсить нарядом Анастасию, за которой, как оказалось, и были они присланы по указанию язычников, получивших от неё отказ на их предложения ей супружества, София повела в церковь свою воспитанницу и, поставив её перед алтарём, стала со слезами убеждать молодую христианку приготовиться к ожидающему её подвигу. – «Молю тебя, возлюбленное дитя моё, – говорила она Анастасии, – не устрашись доказать теперь ту любовь ко Христу, в которой я воспитала тебя с самого детства… Пусть не будут напрасными труды мои и молитвы о соединении твоём с Богом всем сердцем и душою… Не дай прельстить себя коварными увещаниями и обещаниями благ земных. Когда же будут устрашать тебя всякими муками, то ответь, что ничего не боишься ты и ничем не смутишься, потому что твой Бог – с тобой. И когда будут терзать тебя, то не убойся убивающих тело, душу же убить не могущих… Радуйся, когда страдать будешь, помни, что во время страдания будет предстоять тебе Сам за тебя пострадавший Христос; когда изнеможешь, то Он Сам тебя подкрепит и пошлёт отраду душе твоей, и не отступит от тебя, пока не возьмёт из рук мучащих тебя и не восхитит в Свою небесную светлую обитель, где ты вместе со всеми небесными силами будешь предстоять вечной славе Его и узнаешь блаженство, неизреченное на языке человеческом… Иди же туда, иди с веселием к Божественному Агнцу, мученическою кровью ради Него обагрённая страданием, как роскошной брачной одеждой украшенная!»

– «Готово сердце моё пострадать за Христа! – радостно отозвалась Анастасия, – не бойся и не смущайся обо мне, мать моя, воспитавшая меня! Верую, что Иисус Христос подкрепит меня; и ты молись Ему, чтобы не отступил Он от меня во время подвига ради имени Его святого» …

Между тем, час испытания наступал. Воины, с нетерпением ожидавшие жертву свою, пошли разыскивать её и нашли в церкви подвижниц, не телесными украшениями занимающихся, но услаждающихся предсмертной душевной беседой. Они увели Анастасию от её престарелой воспитательницы и закованную цепями представили правителю в Рим.

Поражённый красотой Анастасии, язычник стал убеждать её пощадить свою красоту, не лишать себя земного счастья, признать богов… С невозмутимою твёрдостью отвечала ему христианка исповеданием веры своей в истинного Бога – Иисуса Христа. Видя невозможность её убедить, правитель велел подвергнуть её истязаниям.

Обнажённая была растянута Анастасия и привязана к четырём столбам; в этом положении били её палками, а снизу был разведён жестоко опалявший её огонь; потом строгали железом её избитое и опалённое тело; отрезали сосцы; вырвали ногти и зубы; мученица, вместо страдальческих воплей, воспевала псалмы… у неё был вырван язык. Видя изнеможение изливающейся кровью мученицы, один христианин, по имени Кирилл, напоил её водой. За это он был немедленно обезглавлен.

Однако же и народ, состоявший большей частью из язычников, хотя и привык к подобным жестоким зрелищам, стал возмущаться таким бесчеловечным мучительством и укорять правителя… Тогда изувеченное тело мученицы было обезглавлено и выброшено за городом на съедение зверям.

По извещению ангела, явившегося во сне престарелой Софии, она нашла останки своей любимой воспитанницы и, с помощью христиан, предала их погребению.

Вечное воспоминание о мученице выражает св. Церковь в следующем песнопении:

«Девства водами очищена, преподобная, мученичества кровьми, Анастасия, венчавшися, подавши сущим в нуждах недугов исцеление и спасение приступающим от сердца; крепость бо тебе подает Христосе, источая благодать приснотекущую».

святитель Филарет Черниговский (Гумилевский)

Жития святых, со сведениями о праздниках Господских и Богородичных, и о явленных чудотворных иконах

 

Память о св. Милютине, короле Сербском, брате его крале Драгутине и матери их Елене

«Иди со мной, говорил св. Георгий магометанину, я покажу тебе краля Милютина, лежащего в этом городе – Софии; он почивает, как уснувший, и, как цветок, издаёт благоухание»[1].

Блаженный Милютин был младший сын короля Стефана Уроша I и внук первовенчанного[2].

Старший брат его Драгутин недолго управлял всей Сербией (1270–1275 г.). Сломав себе ногу, он отяготился в душе тем, что для него отец удалён был с престола, и добровольно предоставил престол Сербии брату своему Милютину, а сам поселился в Среме[3]. – Драгутин, мало виновный в печальной участи отца, действовал так не только по голосу нежной своей совести, но и по убеждениям Сербского народа, весьма строгого чтителя заповеди Божией: чти отца твоего и матерь твою. Вот что пишет Серб биограф блаженного Стефана деспота: «уважение Сербов к родителям так велико, что ни один сын, хотя бы и в своём доме, не смеет вкушать пищу вместе с отцом своим, а стоит у стола, как слуга. Это можно видеть как у богатых, так и у бедных, не исключая крайней нищеты. И не слышно, чтобы кто-либо оскорбил отца своего или мать»[4]. После того понятно, что не легко было Драгутину примирить с собой и мать свою; но он, наконец, примирил её с собой. Младший брат, хотя и король всей Сербии, уважал старшего, предоставив ему титул короля Сремского, и они соединяли свои силы, когда нужно было действовать против сторонних врагов. Драгутин много трудился над обращением Босанских еретиков – Богомилов к правоверию и был чудным подвижником Божиим, закрытым от взора людей. По известию духовника его, после немногих годов супружества, не касался он тела жены своей, а жил с ней, как брат с сестрой; милостыню нищим, обителям иноческим и храмам раздавал щедрой рукой; между прочим посылал он дары и храмам России, столько страдавшей от Татар; он был в дружеской связи с великим князем Василием Ярославичем († 1276 г.). Для тайных подвигов выкопана была у него могила; в ней набросаны были каменья и черепья; здесь-то проливал он слёзы о грехах и проводил ночи в молитвах; когда от утомления засыпал, острые каменья скоро пробуждали его. Перед смертью († марта 22-го 1316 года) принял монашество с именем Феоктиста. Когда готовили его к гробу, «обретоша его препоясавшася острою тростью по нагу и во власяное вретище облеченна и тростину влепшуся до внутренния кости; хотяще отъяти от тела его, не возмогоша, и на мнозе мыюще водою, едва разлучиша оную от тела сего блаженнаго»[5].

Дубровницкая торговая республика поспешила выпросить у нового короля грамоту о свободе торговли её в Сербии. Краль Милютин в 1276 году писал: а) «какую оказал им милость брат мой Стефан (Драгутин), ту же оказывает и моё королевство; б) купцы их могут свободно торговать в моей земле, пока не оскорблена будет правда; в) они дают королевству 2000 перпер каждый год, на Димитриев день; г) если окажутся виновными перед моим королевством, то разбирает дело суд по закону; если судом не решится дело, то за три месяца объявляется срок, к которому купцы их должны выехать из Сербии с своим имуществом»[6].

Недолго после того Милютину пришлось начать войны с соседями. Того требовали дела отчизны и веры. Войны шли одна за другой в продолжение 20 лет и все были изумительно счастливы. Признательный перед благодеющим Господом, благочестивый краль сам описывает эти дела в одной грамоте, и нам остаётся прибавлять только пояснения к его известию.

«Будучи рабом Господа моего Спаса Христа, так пишет он, я, Стефан Урош, по милости Божией король и самодержец всех Сербских и Поморских земель, уразумел сладкие для меня слова Твои, Иисусе, поучающие нас в святом Евангелии: да просветится свет ваш перед людьми, чтобы видели добрые дела ваши и прославили Отца Небесного. Узнав, что ничего нет лучше для царей и архиереев, как объяснять с благоговением закон Божий на соборах, пришёл я в соборную Печскую церковь и, поклонившись иконам, лобызал честную руку Предтечи Иоанна, приняв благословение отца моего духовного кир Никодима, архиепископа Сербского, и сущего с ним собора, полагаю на соборе, чтобы не остались в забвении чудные дела Божии: совершить обновление Хиландаря, возобновить писание в Жидичской обители, отдать селище Улиарское для Печской обители». Дела Божии были таковы.

«Греческая империя простиралась до Липляны, и Греки делали насилия». Столько говорит король о причинах войны с Греками. Очевидно, он не вполне высказался. – С одной стороны, за Сербскими горами, на равнине Македонской, были поселения Славянские; когда-то входили они в состав Болгарского царства, а теперь были во власти Греков. Это для Славянской души было ненормально, оскорбительно. С другой, Михаил Палеолог в 1274 году составлял в Константинополе собор о принятии унии с папой. За исключением придворной партии, все другие были против папизма. Михаил обратился к мерам насилия против несоглашавшихся с его мыслью. Жестокости по местам и по временам были бесчеловечные; особенно сильно страдали Афонцы, посылавшие смелое обличение Михаилу; в 1279 году жестокости усилились[7]. И вот благочестивый король объявляет мечом протест против папизма. Он решил избавить от папизма по крайней мере дорогих Славян.

«Благословясь, говорит он, пошёл я в пределы Греческого царства и, когда никто не противился, занял оба Полога с городами и округами, славный город Скопле, потом Овчеполе, Златову, Шанец; покорил все места и выслал Греческие власти из тех пределов. – Озлившиеся, лукавые Греческие начальники обнесли меня перед царём Палеологом. Он набрал Татар, Турков, Франков и пошёл войной на короля; но, дойдя до Илангыфа, где храм св. Георгия, внезапно скончался и похоронен в Силиврии. – Военачальники его устремились с войском на Сербию; доходили до Липляны и Призрена и, наделав много бед, воротились. Одна часть Татарского ополчения доходила до реки Дрима, но, переплывая её, частью побита, частью потонула; голова старейшины их Черноглава принесена была королю. – Приняв смелость и благословение, с помощью брата моего Стефана, краля Сремского, пошёл я опять в пределы Греческие, дошёл до места на суде и, отпраздновав там Рождество Христово, дошёл до св. Афонской горы. Заняв все пределы Струмские и Серские, Хрисополь и другие ближние места и взяв богатства и имущества, возвратился на родину. – Отпустив краля Стефана опять на Грецию, взяли мы землю Дебрскую, державу земли Кичавскую, землю Поречскую и всё это присоединили к нашему королевству. Потом воевали мы Влахиотскую землю (Эпир) и взяли там неисчислимые богатства».

Все эти военные действия в краях империи, имевшие своим последствием присоединение Славянских поселений к Сербскому королевству, происходили в 1382–1385 г.[8]. Цена этих приобретений Славянства возвышалась ещё отношением их к папизму. Палеологовы бродячие толпы крестоносцев немного нанесли вреда Сербии; но что они делали на Афоне? Они предавали пыткам и смертям разным исповедников православия. Милютин оградил Славян от свирепых произволов романизма[9].

«В Браничеве два брата вельможные Куделин и Дремав с своими силами нападают на брата Стефана короля, присоединив к себе много Татарских войск. Тогда Стефан приходит к моему королевству и, став станом на Мораве у Мачковцы, просит помощи. Моё кралевство, немедля, идёт с войсками на тех безбожных и достигает желаемого; дурные эти люди обратились в бегство, переходят Дунай и погибают. – Затем поднялся князь Шишман Болгарский, живший в городе Бдыне (Виддине) и владевший многими соседними Болгарскими городами. Он, присоединив к себе проклятый Татарский народ, дошёл до места Хвостна и хотел занять место Ждрело. – Тут случилось великое чудо: явились огненный столп и мужи огненного вида и прогнали Болгар – Тогда мы пошли до города Бдына. Он на деревьях переходит реку Дунай. Заняв все его владения, моё кралевство готово было разорить все жилья и город, где был дворец его. Но он униженно умоляет, как самый последний из слуг, обещаясь быть в полном послушании моему кралевству. От меня предложено, чтобы взял себе в жену дочь вельможи моего, великого жупана Драгоши, и он так и поступил. Потом выдал я дочь мою за сына его Михаила».

Война с западной Болгарией происходила в 1292 году. Шишману вздумалось поживиться на счёт Сербии, как Милютин усиливался на счёт империи; но Стратимир не расчёл, что у него далеко не те средства, что у Милютина[10].

«Сильный, нечестивый царь Татарский Ногай поднимается против меня со всеми силами. Моё кралевство посылает ему дары. Беззаконный царь, спешивший против меня, возвращается назад. Послал я к нему на службу сына Стефана с знаменитыми начальниками. Когда уже отчаивались в возвращении его, он воротился невредимый; закипело междоусобие у нечестивых».

Татарин Ногай, столько известный России, в 1294 году свергнул с Болгарского престола Тертера и посадил Смильцу; – гордый хан грозил тем же и Милютину. Недолго после того закипело междоусобие между сыновьями Ногая; старший сын Тшуке (Цока) разбил наголову младшего; тот обратился с жалобой к х. Тохтаге; война кончилась пленом и смертью Ногая, в 1299 году[11].

«Безбожные Персы и Арабы вооружились на христианский род. Они поселились в великой Романии и укоренились тут на полной свободе, живя 20 лет. Моё кралевство призывает некоторую часть их на службу, к зависти соседей царей. Когда же задумали они погибель моему кралевству, тогда я смирил их в конец не только в моём кралевстве, но и в Романии; города их были разрушены; никого не осталось из этого нечестивого рода во всей Романии, за исключением тех, которые стали рабами Сербских начальников».

Выгнанные из Палестины крестоносцы, смешавшиеся там с Арабами, явились во Фракии с именем Арабов; сперва терпели их, дали им земли в Романии. Но, обжившись, они стали хозяйничать на манер разбойников: захватывали чужую собственность, похищали жён и девушек. Преследовавшие их магометане увеличивали страдания православных. бессильная империя не могла совладать с буйными бродягами – фонами. Когда обязавшиеся служить Милютину составили заговор на жизнь его, Милютин решился рассчитаться с незваными гостями по-своему. Он выгнал всех их за Дунай, за исключением лучших, оставшихся в числе прислуги[12].

«Кир Андроник Палеолог, Вселенский царь, умолил искреннего сына державного царства послать войско против Персов в Анатолию. Убеждённый молением тестя, отрядил он дружину с великим воеводой Новаком Гребестрекой. Она, дойдя до города Ираклии, радостно встречена была Андроником и, войдя на суда, перешла в Анатолию. После многих сражений одержала победу и с благодарностью Андроника возвратилась».

Слабость империи была так велика, что и от восточных врагов надлежало защищать её Сербскому королю[13].

Милютин не упоминает в грамоте о своей войне с Андроником[14], начавшейся с 1298 г. Лучший Греческий полководец заперся тогда в Солуне и боялся выйти из крепости. Сербы свободно заняли все места от Вардара до Афона; полководец Андроников писал, наконец, в столицу, что нет никакой надежды одержать оружием победу над королём и единственное средство спасти империю – мир с Сербией, тем более, что империи грозит ещё опасность от магометан. Тогда началась борьба Греческой хитрости с открытым Славянским умом. После долгих переговоров император предложил королю руку дочери своей Симониды. Милютин, вдовец после первого брака, согласился[15]. Война с магометанами, упоминаемая в грамоте, была в 1303 г., и после неё Милютин венчался с Симонидой[16]. – Несомненно, что Греческая империя окончила бы своё существование ещё при Милютине, если бы Милютин захотел того. Его великодушию одолжены были тем, что истощённая империя продолжала ещё влачить своё существование. Но едва ли не лучше было бы для всех, если бы умный и полный жизни король Сербский взял в своё управление империю. Турки не окрепли бы в силах, на несчастье христианскому миру. И близкие следствия примирения с империей были горьки для Сербии. – Испорченная Гречанка Симонида наделала много бед Сербии и Милютину. Интригами своими она довела мужа до того, что старший сын Стефан, наследник престола, был ослеплён и отослан в Цареград под стражу[17].

Последние военные дела Милютина относились к 1318 г. Папа сильно негодовал на благочестивого и умного короля. Да и было за что! Папа совсем собрался было причислить Милютина и его королевство к числу подданных своих, написал Милютину послание с исповеданием веры, какое тот должен принять, – назначил полномочных послов своих для совершения соединения с Римской Церковью, – в один день подписал целых шесть грамот о Милютине. А Милютин не только отверг предложение папы об унии, но укрощал папизм везде, где только мог. Силой оружия смирив Рагузян, захватывавших православные города для себя и папизма, он «наложи и даньки Рогузянам двояки ради исповедания Римскаго», а от Венгрии отобрал несколько пограничных мест[18]. Сборы папы присоединить Милютина и его подданных к числу слуг папы, если не были одной комедией, где всё было фальшь, – означали неумный шаг высокомерия, не думавшего встретить отпора своим желаниям. Во всяком случае неуспех Римской манифестации был горек, особенно когда Милютин подбавил горечи распоряжениями в Рагузе и Мачве. Такого удара самолюбию гордому не могли простить в Риме. С 1314 года папа начал проповедовать крестовый поход против Милютина; он поднимал против него едва не половину Европы – императора Немецкого, королей Польского, Венгерского, Богемского, Неаполитанского. В 1318 г. Роберт Венгерский соединился с Карлом Сицилийским и графами Бребирскими. Роберт занял Босну и Мачву. Сицилийцы вступили в Эпир. Но бунт, поднявшийся в Венгрии, заставил Роберта поспешить в Венгрию. Сицилийцы выгнаны были из Эпира. Мечты папы об унии Эпира рассеялись, хотя он благодарил трёх Эпирских вельмож за противодействие «схизматику королю Сербскому». Так прошла буря, поднятая папой[19].

Подвиги благочестия краля Милютина были изумительные. Сказав в грамоте своей о решимости принести жертвы для трёх храмов Божиих, он сказал только о начале дела. С 1304 г. деятельность его посвящалась преимущественно на устроение внутреннего быта королевства.

Всех храмов каменных построено им более 40 и при многих устроены иноческие обители, а при других поставлены и кафедры. Самые видные и самые богатые храмы его: храм Богородицы в Трескавице с иноческой обителью[20], кафедральный храм архид. Стефана в Банске, назначенный строителем для своего погребения, изумивший массами золота[21], кафедральный монастырь с больницами в Призрене, своей столице[22], кафедральный храм Богоматери на р. Грачанице[23], храм св. Георгия в Кичаевском округе[24]. Храмы короля Милютина – Византийского стиля, с четырьмя или 8 колоннами, поддерживающими купол, или купола, с фресками Панселиновой школы, с крещальней на западе; южная колонна поныне увешивается волосами, обрезываемыми при крещении и напоминающими об обете крещения, – прекрасное отличие[25]! Милютин и в чужих местах строил храмы молитвы и дома призрения. В Константинополе построен им храм и при нём обширный странноприимный дом, а на содержание их назначены были земли. В Солуне построены храмы св. Николая и Св. Троицы[26]. Особенно же обеспечен был им Хиландарь, хотя не забывались и другие монастыри Афона[27]. – «Как часто, говорит новый западный писатель и притом протестант, западные писатели смеялись над множеством Сербских монастырей! Но государство Сербских кралей пало, а монастыри, ими основанные, связуя собой народность с религией, наиболее содействовали к сохранению той и другой; справедливо объясняют переход Босняков к исламизму тем, что в Боснии было менее монастырей, нежели в Сербии… Монастыри древних королей пользовались почитанием всех Сербских племён»[28]. Этот урок истории особенно должны затвердить непонятливые ученики Лютера, бессознательно повторяющие слова недовольства его монашеством, тогда как и история обличает их несогласие с Евангелием.

Историк блаженного краля и духовник его пишет: «бедные и нищие шли к нему не только из его отечества, но из стран заморских и с островов, и из града Иерусалима. Из Азии приходили к нему странники, хромые, слепые, больные, и никогда никто не отходил без пособия. Трудно знать, сколько раздавал он денег. Когда наступала ночь, чудный государь снимал с себя королевскую одежду и, надев простую и дырявую, а лицо закутав, с двумя или с тремя верными слугами шёл отыскивать бедность, одним давал деньги, другим одежду и пищу. – Он твёрдо помнил слова Боговдохновенные: блажен призираяй на нища и убога: в день лют избавит его Господь… Надобно ещё знать подвиги Милютина, известные нам, продолжает духовник, изнурения тела, ночные бдения, тёплые слёзы, незлобивый и приветливый нрав. Богатства его в серебре, золоте, скотах, конях, нивах – неисчислимые. И однако всё это не изменяло доброй души его, и гордость не доступна к нему была до смерти»[29]. – Блаж. Милютин, при всём счастье, сохранял простую жизнь, какую любил отец его. Замечателен следующий случай. Михаил Палеолог, научившийся у папы употреблять всякие средства для достижения цели, хотел обманом запутать в свой союз короля Уроша. Он отправил великолепное посольство в Сербию и с ним дочь свою, предлагая её в супругу сыну короля Милютину. «Что это такое? К чему это? говорил король пышному посольству. Мы не привыкли к такой жизни». И указав рукой на девушку, одетую очень просто и сидевшую за прялкой, продолжал: «вот в каком наряде водим мы снох своих». Послы умники потоптались, потоптались и – обратили оглобли назад, чтобы доставить Михаилу незавидное имя глупца[30].

Благочестивый король приблизился к смерти тяжкой болезнью, постигшей его в дворце Породимльском, и, скончавшись октября 29-го 1320 г.[31], погребён был в Баньской обители, согласно с давним желанием его[32]. – Спустя два года с половиной, после нескольких знамений, откопали гроб, и тело короля оказалось нетленным до того, что не спал и волос с головы его[33]. – Мощи его положены были в богатой раке и перенесены в великолепный храм Софии, построенный им самим[34].

Мать блаженного краля Елена, по общему отзыву, также была примерной христианкой. Она была умна и добра, вела жизнь воздержную и чистую. В Скутаре, где жила она после супруга своего, она строила дома для бедных поселян, обители для девственников и воспитала в местных жителях страх Божий. Так близ Спича устроен был ею Речский монастырь и наделён угодьями[35]. Перед смертью, в глубокой старости, приняла она иночество, и скончалась 8 февраля 1306 г. Тело её похоронено было в монастыре Градце архиепископом Саввой II в присутствии короля-сына. Спустя три года тело найдено нетленным, и Рашский епископ Павел поставил раку с мощами в храме перед иконостасом[36].

святитель Филарет Черниговский (Гумилевский)

Жития святых, со сведениями о праздниках Господских и Богородичных, и о явленных чудотворных иконах

 

Тропарь преподобного Феоктиста, бывшего Драгутина, короля Сербского, глас 4

Божественнаго страха огнем душу свою распалил еси,/ очистився покаянием и украсився кротостию и смирением,/ востекл еси к невечернему Свету — Христу,/ преподобне отче Феоктисте,/ и ныне, трисолнечным светом озаряемь,/ на Небеси ликуеши,/ моли о нас, верою почитающих честную память твою.

 

Кондак преподобного Феоктиста, бывшего Драгутина, короля Сербского, глас 7

Верою истинною украшен быв,/ просиял еси добродетельми,/ храмы и обители щедро помогал еси,/ богомилов же душетлительную ересь искоренил еси,/ сего ради вопием ти:/ преподобне Феоктисте, блаженне,/ со всеми преподобными предстоя Христу,/ молися о всех нас.

 

Тропарь святого праведного Стефана Милютина, глас 3

Ты на земли вседушно Христа возлюбив/ и Того заповеди соблюдая,/ яко река, благоутробием изсохших нищетою богатно напоил еси/ и люди своя снабдел еси,/ и рака мощей твоих благоухания цельбы всем подает,/ сего ради, святе, молим тя,/ изпроси душам нашим велию милость.

 

Кондак святого праведного Стефана Милютина, глас 4

Явился еси от корене благаго/ отрасль преславная отечеству своему и прародителем своим,/ новообразен подобник бывавши/ и людем своим являешися утварь прекрасная.

________________________________________________________________________

[1] Страдания св. Георгия – в летоп. археогр. коммисии.
[2] По известию Гласника XI, 39 в Сербской ркп. «Житие Богоноснаго Стефана, правещаго скиптры кралевства въсее Сьрбскые земли» Милютина. Это житие, с заменой Сербских выражений Славянскими, напечатано в Сербляке. – Оно писано не раньше 1360 г. и потому не без ошибок. См. прим. 395. 399. И декаб. 20 прим.
[3] Летопись (Гласн. V, 49–58) выставляет управление Драгутина в прекрасном виде. Об отношениях сына к отцу говорит так: Венгерский король Владислав выдавал дочь свою за Драгутина с тем, чтобы отец вслед за браком передал управление сыну Драгутину, и условие было принято Урошем. Когда же Урош не выполнял условия и думал передать престол Милютину, то Венгерский король начал войну, войско его вынудило Уроша удалиться на границу Сербии, а Сербское перешло к Драгутину. Время смерти Уроша в летописи – 1270 г. Гласник XI. 146. V, 59. На монетах Драгутин в таком виде: первом. Стефан передаёт Драгутину Стефану хоругвь с звездой на конце; король без венца, в мантии. Гласник III, 212–214.
[4] Житие Стефана деспота.
[5] Слова Даниила у Раича 2, 423–429. Троношская летопись (Гласник V, 55–58) говорит ещё, что Сремский король: а) устроил несколько каналов; б) построил монастырь Рачу над Дривою, монастырь Ловницу, украшенный зелёным мрамором, храм в Невесинском окружии; в) супруга его создала после него в Ядарском округе монастырь Тронощу; г) сыновьями его построен в Зворническом округе мои. Томна, – Другая летопись (у Шафарика памятн.2:52) о Драгутине: «на любовь Божию и на православие распаляе се, – пожить богоугодно житие, инокыих любе, старцы почитае, младых питее, въсяку правду и истину исполняе, к сим же постом и молитвою свое тело удручае». – Гильфердинг: «в церкви (Юрьевых столпов) на право от дверей находилась гробница с мощами короля Драгутина, в монашестве Феоктиста, обновителя обители Юрьевых столпов. Они лежали невредимы долго после запустения монастыря, пока святотатственная рука каких-то новопазарских христиан Знобичей не похитила их для распродажи по частям». Зап. Геогр. Общ. XIII, 140. «Житие благ. краля Стефана Сремского, монаха Феоктиста», писанное Георгием Грамматиком, в Серб. ркп. Здесь сказано: «бысть же преставление сего блаженного м. мартиа в 22 день». Гласник XI, 39. 41. Служба св. Милютину в Сербляке воспевает обоих братьев королей и матерь их Елену.
[6] Сербскии споменници № 24. Этот уговор возобновлён был спустя 5 лет другой грамотой, 1281 г. № 31. По житию Милютин «владяше аки краль и самодержец уже от 1275 лета».
[7] См. октября 10 ч. Родослов Даниила, повторяя слова грамоты, называет имп. Михаила мужем кровей, человеком лукавой веры. У Раича 2, 441–445.
[8] Даниил у Раича 2, 442–450 не многое прибавляет к известиям грамоты. Пахимер 2, 45. 174, и Никифор Грегорас hist. 1. 98. 113. 125, только в общих чертах указывают на эти войны Сербии: так они приятны были на вкус Греческий. – Stritteri Serbica § 81. 85.
[9] Грек замечает, что преемник Михаила дозволил наёмному войску вступить в Сербию всего более из опасения, что иначе беспокойные толпы могли пускаться на грабежи в империи. Житие Милютина: «устремишася на Сербскую землю, плена ради, – обаче разсыпани быша поспешествующу Господу». Даниил: «противу толикова множества и силы не сотворити толики пакости отечествию благочестиваго». – Афонский патерик 1, 232–234. См. октяб. 10 ч. Михаил Палеолог скоропостижно умер в конце 1283 г. Пахимер, кн. 6, гл. 36.
[10] Житие Милютина: «вниде с силами своими до Хвостна, недалече от Печьския патриархии, которую опленити хотяше». Родослов у Раича II, 452–457. Ждрело – жерло, узкая долина между параллельными горами, по которой протекает река – в Пожеравичском округе. Гласник IV, 192–194. Догадка Раича о времени войны против Куделина и Дремана (2, 454) – не верна; надобно отнести войну эту к 1291 г.; при том более, чем вероятно, что эти разжившиеся аристократы Драгутина действовали по внушениям Шишмана, завидовавшего, как говорит Даниил, Милютину и после уничтожения их хотевшего завладеть их уделом.
[11] Hammer Purgst Gesch. d. holdene Horde s. 271–273.
[12] Тронош. лет. в Гласнике V, 59.
[13] Даниил и Грегорас у Раича, II, 469–482. О Новаке Гребостреке из рода Комненов, Гласник XII, 434–436.
[14] Грамота напеч. у Григоровича, стр. 32–45. Она дошла без конца и потому без года. Но так как в ней говорится о войне с Персией 1303 г. и король называет императора тестем своим, то надобно положить, что писана она не прежде 1304 г.
[15] О времени войны с Греками Пахимер у Раича II, 463. Грегорас и Пахимер (Stritteri Serbica § 83–91) бьются из всех сил закрыть то молчанием, то нарядными словами и клеветой униженную Милютином империю. Клеветы их слишком пошлы. Впрочем, злость Пахимера и Грегоры на Милютина – понятны. Но странно, что не только Рейхель (Зап. Археол. Общ. 1, 352. 353), но и Майков (Ист. Сербск. языка, Μ. 1857 г.) повторяет клеветы известных людей о многожёнстве Милютина. Отчего это так? Бредут вслед за Дю-Канжем, тогда как в устаревшем Дю-Канжевом сочинении оказываются ныне ошибки едва не на каждой строке. Майков даже запутался в противоречия: то говорит (стр. 226), что Милютин вступил в брак с Елисаветой Венгерской, то называет (стр. 231) Дечанского, сына Елисаветы, незаконным сыном Милютина. Майков думает, что Милютин по политическим видам дозволял себе поступки оскорбительные для христианской нравственности. – Нет, искренний христианский король не мог быть так легкомыслен. Закон Христов для него выше всего. Да и политика, нравящаяся Майкову, самая ненадёжная политика, которой следуют только жалкие глупцы. Майков до того странен, что пишет: «Милютин вступил в брак с сестрой Драгутиновой супруги Екатерины». Да ведь даже ни один ксёндз не согласился бы венчать такого брака, не только православный священник! Сербскому священнику известен был закон первовенчанного, – читал он и Библию. По древнему житию св. краля, Екатерина, супруга Драгутина, была дочь Венгерского короля Владислава, а Елисавета, жена Милютина, была дочь короля Андрея Венацианца (Сербляк л. 55). Кроме Цамблака (Гласник X, 41) все летописи называют Дечанского сыном первого брака Милютинова, совершившегося в 1271 г. (у Раича II, 439. 440. Гласник X, 265; I, 165; V, 61. 68; XI, 147). В надписях над стенными изображениями первая супруга Милютина называется кралицей Еленой (Зап. Геогр. Общ. XIII, 139. 140. 148. 236); но и жена царя Душана, сестра Болгарского царя Александра, называлась то Рогозной (у Орбини и Луккари), то Еленой (в надписях и грамотах). Имя Елены было любимым именем королей Славянских.
[16] Раич II. 487. Обручение кн. Милютина с Симонидой совершено было Охридским архиепископом Макарием в 1300 г., а брак отложен был до брачного возраста Симониды (Pachimer de Andronico 4, 4).
[17] Цамблак в житии Дечанского: «да не кто възнить ме, сия слыше, Стефана похваляти и того достохвальнаго и светого нашими словесы безчестити. Да не будет таковаго безместья. Таковаго бо отьца яко благочьстыва и правиа веры поборника с светыми имамы и яко от Бога того мощемь нетленно соблюдаемым покланяемьсе тем и целуем, освещение приемлюще… Нъженьское обличаем еже с диаволом съгласие. И зазору малу подлежить: зане, послушавь ту, немилосердия суду отдасть первородного». Гласник XI, 47. 48. То же летопись в Гласнике X, 265. Житие Милютина выставляет вполне правым Милютина и вполне виновным сына. Неловкий приём биографа! Ложь не красит никого. Милютинович (история Сербского народа I, 135–147. Београду 1833 г.) пишет: «если судить беспристрастно, то видно, что согрешили оба – отец и сын; сын тем, что поднял руку на отца, а отец тем, что не освободил сына от казни ослепления». Милютинович дополняет суд свой известиями, что как сын не без основания доверял врагам Греческой партии, – так и отец боролся с интригами той же партии, возвратив братцев Симониды к их матери. – Мнения Дечанского о партии Симониды оправдались и событиями, следовавшими за смертью Милютина. – Блаженный же Милютин в отношении к сыну точно увлёкся злостными наговорами Симонидовой партии. Такова земная святость людей!
[18] Раич II, 487. 488. Троношская летоп. в Гласнике V. 60. 67. 68. Здесь неприязненные отношения к Дубровнику относятся к событиям, следовавшим после 1303 г. Венеция присылала послов и грамоту к Милютину в 1309 г. (Гласник XI. 321. 326). Письма папы об унии писаны в 1308 г. (Monumenta Slavorum merid. р. 124. 127. Акты истор. о России из иностр. архивов 2. 353–362). – Кто лгал на Милютина, будто он изъявлял желание унии, как писал папа, послы ли Рагузинские, доставившие папе послание Милютина (Марк Луккари и Трифон – очевидно Рагузинцы), или за одно с ними и коллегия папская, столько всегда совестливо и смиренно объяснявшая учтивости государей, – остаётся неизвестным; но несомненно то, что Милютин никогда не желал унии; – он не любил папизма и при всей кротости своей стеснял его даже в Рагузе, – двойная подать, наложенная им на Рагузских папистов, отменена была только Душаном (Тронош. лет. 67). – За хлопоты папы король отплатил одним тем, что подтвердил дар деда своего Млетскому Бенедиктинскому монастырю (Аврамовича памят. № 52).
[19] Момировича ист. Сербии, стр. 11. 12. СПб. 1839 г. Раича II. 50. 506. Майков, стр. 230.
[20] О Трескавице грамота Душана: «его же дед и родитель – посетите благыми милостынями». Гласник XIII, 359. О нынешнем состоянии Григорович 137–139.
[21] Летопись – «баньско злато – не обретаетьсе нигде же» (Шафарика памяти. 61). Другая летопись (ibid. 53): «св. прьвом. Хр. Стефана при граду Звечани, еже есть Баньска, идеже и светые его мощи лежать, и вьсе стени златом украси, яко же мнети се полите или позлащене быти».
[22] Троношская летоп.: «во Призрену многиа церкви и больницы созда» (Гласник V, 60). Житие: «в своем престольном граде Призрене храм успения Богородицы и многия больницы (воздвиже)». Даниил у Раича II, 494: «созда церковь успения – яже глаголется епископия Призренска».
[23] Дарствен. грамота кн. Милютина Грачанице напеч. в изв. акад. VII, 155–159. Король пишет: «увидав разрушение и упадок храма св. Богородицы Грачаницкого, епископии Липлянской, – создал его с основания, расписал, украсил снаружи и внутри… Вот я Стефан грешный, король Урошь второй, пишу ей хризовул. Вот люди, которых призвал епископ Игнатий… В Сухогреле, которые вписаны в хризовуле, взял и дал я св. Николаю, епископии Дебрской… Краль земель по своей милости дает, епископии ли Призренской или Липлянской». Троношская летоп.: «новую шестотрулную (с шестью куполами) на реци Грачаницы созида». Гласник V, 60.
[24] Житие: «в области Кучи храм св. великом. Георгию с драгоценными утварьми». Даниил у Раича II, 494. 496, указывает ещё три храма в Скопле – Троеручицы, ц. Константина и м. Никиты, в Сераве цер. св. Георгия, в Нагоричном св. Георгия, в Студенице св. Иоакима и Анны, в Ораховице св. Георгия. Житие прибавляет ещё храм Божией премудрости в Средце. Сл. летоп. в Гласнике V, 60. X. 146. Памяти. Шафарика 2. 53. 60. 61. 70.
[25] Ser biene-byzantinische Monumente – von Kanitz 1862. Гильфердинг о Грачанпце в зап. геогр. общ. XIII. 236. 237, о Сопочанском храме, который возобновляем был кн. Милютиным: «на наружной стене колокольни – замечательная картина: одни тешут камень, другие месят известь, третьи носят воду; над одним, который управляет работой, написано: «Васта»; в другом месте надпись: «агонисате» – подвизайтесь. Тут костюмы Сербского простонародья XIII стол», стр. 143. 147.
[26] Летоп. у Шафарика в памят. 2, 53. 60. 70. В Солунской обители св. Николая жили Сербы ещё в 1185 г., как видно из слов Евстафия Солунского (Tafel de Thessalonica р. 142). Ныне в Солуни храм св. Николая τ. αρχόντων, т. е. королей Сербских. Григорович 104. «Станноприимный дом крали» в Константинополе известен и по Греческим рукоп. Du-Cangii Constant. Christ, р. 263. В Баре в 1319 г. в честь св. Николая Милютин устроил серебряную икону святителя с серебряными подсвечниками (Гласник VII, 95).
[27] В Карее Евангелие 1316 г. с припиской: «господин наш Стефан краль, сын великого краля Уроша, унук первовенчаннаго краля Стефана Немани, иже многы победы сотвори, сии книги повеле написати при архиепископе осмом Савве, рукою Георгия дьяка Радослава 6824 (1316)». – Григорович, стр. 28; четыре грамоты Милютина Хиландарю у Аврамовича в опис. древн. № 2.6. 3. 4, у Григоровича, стр. 41. 45. 46. Замечательны особенно две (у Аврамовича № 2. 3). Здесь говорит Милютин, что им сооружён при Хиландаре в Хрусии пирг, большой и крепкий, ограждённый стеной, для защиты Хиландаря от морских разбойников; внутри стен храм Вознесения Господня и кельи, из которых одна для самого краля; старец, управляющий пиргом избирается из Хиландарских братий, общим советом, и без вины не удаляется от управления; в пользу пирга даётся село Куцево со всеми доходами. Первая грамота 1302 г. Житие Милютина: «прежде всех церковь Хиландарскую, до основания разорив, большую созда и украси». То же Даниил у Раича 2, 489. (пирга – сущ. (греч. πύργος) башня (Иез.27:11; 1Макк.4:60; 2Макк.10:18). – Редакция Азбуки веры.)
[28] Ранке ист. Сербии, стр. 47. Μ. 1857 г.
[29] Родослов у Раича 2, 478. 492–499.
[30] Пахимера ист., стр. 322–326. СПб. 1862 г. Раича ист. 2, 399–402.
[31] Год смерти его определяется вступлением сына его на престол, которое последовало 6 янв. 1321 г. Грегорас (у Раича 2, 413) также пишет, что кн. Милютин умер в 1320 г., вынудив пред тем тестя своего выслать к нему Симониду, не возвращавшуюся к нему после смерти матери своей.
[32] Раича ист. 2, 496. 510 и житие Милютина. Другое показание некоторых летописей (не всех, см. пр. 410) – ошибка.
[33] Даниил у Раича 2, 518. В Грачанице изображение его: король старец с длинной седой бородой. То же в мон. Юрьевых столбов (Зап. геогр. общ. ХIII, 236. 136). Вероятно, тогда же написана служба ему, на 30-ое октября (у Григоровича, стр. 33). В Гласнике XI, 38. 39, у Царского № 563.
[34] Мощи поныне в Софии… Григорович, стр. 161. Сербляк, л.57.58. Луккари видел их здесь же и писал, что нетленны и волосы его. Милютиновича нст. I, 143.
[35] В зап. акад. III, 365, нап. хризовул 1313 г. кор. Милютина. Здесь говорит король: «сие прилагаю св. монастырю Богороды Рьтчской – Дубровину… от Списа… какое отдала мати моя, госпожа кралица Елена ищо… она дала и записала».
[36] Раича 2, 408–410. На стене Сопочанского храма изображена «света Елена монахея». Зап. геогр. общ. XIII, 147. 151. В древней Сербской рукописи (Гласник XI, 39. 40) «житие богоугодно и жизнь непорочна благочестивые и христолюбивые госпожи нашее блаженные монахеи Елены». Это – из родослова Даниилова (Румянц. муз., стр. 156).

 

Святые Казахстанской земли

Матфей Васильевич Казарин (1886 — 1942) – протодиакон, священномученик

Память 12 ноября (30 октября по ст. ст.) в Соборе новомучеников и исповедников  Российских.

Родился 9 ноября 1886 года в село Покосы Зубово-Полянского района Мордовской области в семье псаломщика.

Окончил 4 класса духовного училища. Учился в Тамбовской духовной семинарии, но ее не окончил.

В 1930 году был арестован и приговорен к двум годам лишения свободы. Наказание отбывал в тюрьме города Козлова (Мичуринска) Тамбовской области.

После освобождения из лагеря в 1932 году в сане протодиакона служил в Ильинской церкви Мичуринска вместе с преподобным Севастианом Карагандинским.

1 августа 1937 года был арестован в Мичуринске по обвинению в участии в «церковно-монархической повстанческой организации, контрреволюционной агитации». Проходил по групповому делу «дело церковно-монархической повстанческой организации. Мичуринск, 1937 г.».

Из обвинительного заключения:

«Входил в состав церковно-монархической повстанческой организации. Вел среди населения контрреволюционную агитацию, призывая крестьян к организованным выступлениям против советской власти и оказанию помощи фашистам в случае войны. Возводил клевету на политику партии и правительства».

6 декабря 1937 года тройкой при УНКВД по Тамбовской области был приговорен к 8 годам лагерей.

В Мичуринском доме заключения пробыл 9 месяцев и 17 мая 1938 года был отправлен Джартасское отделение Карлага.

3 июня 1938 года прибыл в лагерь и был определен на общие работы.

В деле имеется характеристика: «К работе относится добросовестно, к инструментам отношение бережное, норму выработки выполняет. В культмассовой работе не участвует, в быту ведет себя хорошо, дисциплинирован».

В 1939 году работал на 3-ем участке Карлага сторожем зерносклада.

В лагере ему была сделана операция по поводу болезни желудка. Более поздняя запись: «Почти все время болеет, поэтому работает на более легкой работе дневальным. К труду относится хорошо, честно».

Скончался 12 ноября 1942 года в 16 часов дня от правостороннего катарального воспаления легких и язвенного кровотечения, в Джартасском отделении Карлага.

8 февраля 1962 был реабилитирован Тамбовский облсудом по 1937 году репрессий.

Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.

По материалам сайта: https://mitropolia.kz/november/536-matfej-kazarin.html