Житие и подвиги преподобной матери нашей Матроны

Прп. Матрона Константинопольская (ок. 492), стремясь к монашеской жизни, тайно оставила семью и, выдав себя за евнуха Вавилу, поступила в мужской монастырь. После разоблачения она была переведена в женскую обитель, где пробыла многие годы, став игуменьей и поражая сестер высотой своего иноческого подвига. Избегая славы, она переселилась, основав монастырь в Берите, а затем, исполняя волю Божию, открытую ей в видении, святая отправилась в Константинополь и создала там новый известный строгим уставом монастырь. Скончалась в возрасте около 100 лет, проведя 75 лет в подвижничестве.

Святая Матрона родилась в Перге Памфилийской1, от благочестивых родителей. Придя в возраст, она была выдана замуж за почтенного и знатного человека, по имени Домитиана, и стала матерью единственной дочери, которую назвала Феодотиею.

Однажды муж Матроны пошел вместе с нею в Византию. Здесь Матрона, обходя Божии храмы и молясь в них усердно Богу, познакомилась с одною девицею, по имени Евгениею, которая в посте и подвигах соблюдала свое девство, день и ночь упражняясь в молитвах.

Подражая житию Евгении, Матрона не отходила от церкви, с утра до вечера пребывала в ней на молитве, а вечером возвращалась домой; ранним же утром она снова уходила в цер­ковь на молитву, и воздержанием и постом умерщвляла тело свое, цветущее молодостью. В то время она имела от роду двадцать пять лет и прилежно молила Бога, чтобы Он, как Сам ведает, сделал бы ее свободною от супружества, дабы она могла беспрепятственно работать Господу. Муж её Домитиан, видя, что жена его ежедневно рано поутру уходит из дома и едва только к вечеру возвращается, сталь подозревать, что она уходит не на молитву, а на какое-нибудь дурное дело. Посему он стал гневаться на нее и не пускал ее из дома. Матрона со сле­зами просила его, чтобы он не препятствовал ей ходить в церковь; однако она просимого не получала и посему очень скорбела, ибо имела изволение «лучше быть у порога в доме Божием, нежели жить в шатрах нечестия» (Пс. 83:11). Однажды Матрона упросила мужа отпустить ее в церковь на молитву. Придя поспешно в храм св. Апостолов, она излила пред Богом сердце свое, с умилением молясь Ему, чтобы Он освободил ее от того тяжелого ига, которое было ей великим препятствием к Богомыслию, и, изведши ее от суетного и многомятежного мира, привел к безмолвному житию, где она беспрепятственно могла бы благоугождать Ему Единому. В такой при­лежной молитве она пребыла весь день.

Когда наступил поздний вечер, церковный придверник велел всем уходить, чтобы запереть двери церкви. Тогда из церкви вышла и блаженная Матрона; однако она не пожелала воз­вратиться домой, но осталась на паперти. Здесь она встретила одну девицу, по имени Сусанну, которая с юных лет, посвятив себя Христу, в посте и молитвах проводила жизнь свою подле церкви. Познакомившись с Сусанной, Матрона посетила её келлию и беседовала с нею всю ночь, рассказав всё о себе и своей жизни. Сусанна утешала ее и убеждала воз­ложить надежду на Господа, по Своей воле устрояющего спа­сение людей:

«Господом утверждаются стопы такого человека, и Он благоволит к пути его» (Пс.36:23), – сказала она.

От этой беседы с Сусанною Матрона воспламенела еще большею любовью к Богу и задумала убежать от мужа, чтобы, скрывшись от него, втайне работать Богу.

Когда наступило утро, Матрона пошла к упомянутой выше Евгении и открыла ей свое намерение.

Евгения сказала ей:

— Нужно тебе, сестра, прежде всего устроить дочь твою Феодотию, которая еще очень мала; подумай, как она может быть без матери»?

Матрона отвечала:

— Дочь мою Феодотию я поручаю Богу и матери Сусанне; сама же пойду в пустыню, где наставит меня Бог».

Тайно взяв из дому дочь, она. отдала ее блаженной Сусанне, умоляя ее, чтобы та приняла Феодотию, как свое чадо, и воспитала бы в страхе Господнем. Сусанна, видя, как Матрона горячо пламенеет любовью к Богу и преисполнена непреложным стремлением к безмолвному житию, приняла от неё дитя вместо дочери, а Матрона взывала к Богу, да наставит Он ее на путь правый и словами псалма говорила ему:

— «Укажи мне, [Господи,] путь, по которому мне идти» (Пс.142:8).

Вздремнув немного от усталости, Матрона увидала во сне такое видение: ей представилось, что она бежит от какого-то преследующего ее человека; когда тот стал догонять ее, она вбежала к каким-то инокам, которые скрыли ее от преследователя. Это видение Матрона объяснила себе так, что ей нужно принять мужской образ и пойти на время в мужской монастырь, ибо там она может укрыться от своего мужа и от всех знакомых. Матрона остригла свои волосы и, одевшись в одежду евнухов, пошла с блаженною Евгениею в церковь св. Апостолов, где, помолившись, открыла св. Евангелие, желая узнать, угодно ли Богу намерение её, и узрела там следующие слова: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф. 16: 24).

Нашедши в этих словах благую надежду, что Бог будет ей помощником, Матрона поцеловала Евгению и, разлучившись с нею, пошла в мона­стырь преподобного Вассиана2, где была принята как евнух. Спрошенная о своем имени, назвалась Вавилою. Принятая в число братии, она добродетельно иночествовала, со смирением исполняя послушание, постом и бдением изнуряя плоть свою и пребывая всегда в молитве. Матрона старательно охраняла себя, чтобы не узнали, что она — женщина, и посему хранила глубокое молчание и от всех устранялась. Вся же братия удивлялась великой её добродетельной жизни, похваляла подвиги её и счи­тала ее совершенным иноком.

Так святая Матрона пребывала в монастыре довольно дол­гое время посреди иноков, сияя, как бы луна посреди звёзд своими добродетелями. Случилось ей однажды с другими иноками работать в саду. Один инок, по имени Варнава, возделывая вместе с нею землю, из любопытства взглянул на её лице и, увидав, что у неё проколоты оба уха, спросил:

— Зачем проколоты у тебя уши?

Блаженная сказала ему:

— Нужно тебе, брат, землю возделывать, а не на чужие лица смотреть, ибо это противно иночеству. Но так как ты увидал проколотая мои уши, то узнай и причину того: когда я был малым отроком, меня очень любил мой воспитатель и украшал меня золотыми вещами; он проколол уши мои для драгоценных серёг.

Так блаженная Матрона отвечала Варнаве и исполнилась в сердце своем страха; долго она думала, опасаясь, чтобы не открылась тайна её, и так молилась Господу:

— Твоим повелением, Господи, я пришла в эту иноческую обитель; Ты призвал меня, и я не намереваюсь возвратиться обратно. Итак, покрой благодатью Твоею немощь мою и к доброму концу приведи предпринятое мною житие, да не буду я посрамлена в моем уповании на Тебя»!

Человеколюбивый же Бог, по неизреченным и неисповедимым судьбам Своим, благоволил открыть о ней настоятелям двух монастырей, что она женщина, дабы явилось в ней еще большее усердие к иноческому житию.

Однажды преподобному Вассиану во время сна явился благообразный и светлый муж и трижды повторил:

— Иночествующий в твоем монастыре евнух Вавила — есть женщина!

Такое же видение видел и блаженный Акакий, игумен мо­настыря Авраамиева. Когда наступило утро, Вассиан призвал одного из иноков, по имени Иоанна, который был по нем первый, и поведал ему то, что видел. Во время их беседы, к преподобному Вассиану пришел посланный от игумена Акакия с известием, что в ту ночь было ему открыто в видении об евнухе Вавиле, что это — женщина. Преподобный, уди­вившись и желая еще более удостовериться в этой тайне (ибо он опасался, как бы это не оказалось каким-нибудь обманом вражеским, и не сразу поверил бывшему во сне видению), раскрыл Евангелие и взор его упал на следующие слова: «Чему уподоблю Царствие Божие? Оно подобно закваске, которую женщина, взяв, положила в три меры муки, доколе не вскисло всё» (Лк.13:20-21).

После сего, поверив видению, Вассиан призвал к себе блаженную Матрону и, взглянув на нее сердитым взором, грозно сказал ей:

— Зачем пришла ты к нам, женщина? Как дерзнула ты столько времени пребывать среди иноков? Не бесчестие ли хо­чешь ты нанести монастырю нашему, или пришла для нашего искушения?

Блаженная Матрона, пораженная неожиданным обличением и сильно испугавшись грозного взора и голоса настоятеля, при­пала к святым ногам его, прося прощения, и смиренно отвечала:

— Не искушая кого-нибудь, но сама спасаясь от вражеского искушение и избегая сетей лукавого, пришла я, отче святый, к овцам стада твоего.

Настоятель снова сказал ей:

— Как осмеливалась ты, будучи женщиною, с непокрытою головою приступать к Божественным Тайнам и давать в уста лобзание братии?

Матрона отвечала:

— Приступая к Божественным Тайнам (1Кор.11:5), я не совсем от­крывала голову, а лишь немного; давая же лобзание братии, я представляла себе, что прикасаюсь к устам не человеков, но бесстрастных Ангелов.

Преподобный, удивившись таковому мудрому ответу, снова спросил ее:

— Почему же ты пришла не в женский, а в мужской мона­стырь?

Блаженная, оставив боязнь, подробно начала рассказывать ему всё о себе:

— Была я выдана замуж, стала матерью единственной дочери, любила всегда посещать церкви Божии и там день и ночь пребывать в молитве. Муж же мой запрещал мне таковой подвиг, неприятностями и побоями старался отвлекать меня от усердного стремление ко храму и молитве и всячески препятствовал моему стремлению к Богу. Посему я задумала бежать от него, чтобы мне можно было свободнее работать Богу. Бывшее видение привело меня к вам. Я видела себя во сне убегающею от преследующего меня мужа и скрытою какими-то иноками. Обдумавши видение и понявши, что не иначе могу укрыться от своего супруга, как во образе инока, я переменила женское одеяние и, надев мужское, переименовала себя Вавилою и, вы­давая за евнуха, пришла в сей монастырь.

Преподобный Вассиан, со вниманием слушая слова бла­женной Матроны, очень удивлялся её разуму и усердию к Богу и сказал ей:

— Дерзай, дочь, вера твоя спасет тебя.

Преподав Матроне довольно душеполезных наставлений, Вассиан отослал ее тайно к блаженной Сусанне, сам же дал обещание иметь о ней попечете, только бы она неизменно слу­жила Христу.

В то время умерла дочь Матроны — Феодотия, которую она поручила Сусанне, ибо благий Господь, желая освободить рабу Свою Матрону от заботы, чтобы она, избавившись от попечения о дочери, свободнее могла служить Ему, взял к Себе Феодотию и вселил во обители небесные. Посему Матрона, вместо скорби, исполнилась радости, видя дочь свою, еще не познавшую пре­лестей лукавого мира, отшедшею ко Господу и непорочно пред­ставшею к Нему. Сама же она укрывалась у Сусанны или, лучше сказать, Бог укрывал ее чрез Сусанну.

Между тем Домитиан, муж Матроны, всюду искал ее, обходя многие города и селения и разные монастыри, разыскивая и всюду расспрашивая о ней всех, но не находил ее. Затем он услыхал, что в монастыре преподобного Вассиана была какая то женщина в мужском образе, жившая как евнух (ибо слух об этом распространился сначала между всею братиею, а потом и между живущими в мире). Догадавшись, что это его жена, Домитиан пришел к монастырю и, сильно стуча во врата, сталь кричать с гневом:

— Обиду нанесли вы мне, иноки, — обиду великую: вы прельстили жену мою и держите у себя; так ли подобает делать инокам? В этом ли состоит житие ваше? Отдайте мне жену мою! Зачем вы беззаконно разлучаете тех, кого Бог сочетал дал доброго жития? Отдайте мне ту, которая принадлежит мне, как подруга жизни моей.

Иноки же, отвечая Домитиану, говорили:

— Твоей жены у нас нет, ибо в монастырь наш ни­когда не входят женщины. Был у нас один евнух, монах Вавила, который некоторое время подвизался с нами, но затем, желая посетить святые места в Иерусалиме, давно уже от нас ушёл, о чем всем известно. А где он теперь находится, мы не знаем, о том знает только Сам Всеведущий Бог, пред Которым нет ничего тайного.

Услышав это, Домитиан, в волнении от ревности, и вместе с тем в скорби от любви к супруге, отошел опеча­ленный. А блаженный Вассиан рассуждал сам с собою:

— Сам Бог избрал сию женщину на служение Себе и под Свое благое иго взял ее от строптивого и развращенного мужа, вверив ее моему недостоинству, дабы я заботился о душе ее; между тем я пред многими обнаружил её тайну и сделал известным всё, что касается её. Если теперь ее найдет муж её, отвратит от предпринятого ею добродетельного пути и повре­дить её спасению, то я буду виновен в её погибели.

Призвав некоторых из старцев, составлявших монастырский совет, Вассиан сказал им:

— Нам, братия, должно иметь попечение об ушедшей из нашего монастыря сестре, ибо хотя она и женщина, однако впи­сана в братство наше. Итак, что нам сделать, чтобы бого­угодно начатое житие её пришло к доброму концу, дабы враг, всегда ищущий падение нашего, не победил её мужества, не отвратил бы от иноческих подвигов и не обратил бы ее к любви мирской, употребив для сего пригодное к тому орудие, её мужа?

Так говорил Вассиан братии. Один же из них, по имени Маркелл, по сану — диакон, сказал преподобному:

— В городе Эмесе, где я родился, есть женский мона­стырь, в котором и сестра моя постриглась: итак, отче, если угодно, пошли ее туда и, таким образом, прекратится забота о ней.

Услышав это, Вассиан и прочие старцы согласились с советом Маркелла и повелели поискать плывущий в ту страну корабль. Вскоре, по устроению Божию, был найден корабль из Эмеса, который, сделав закупки в Византии, снова возвра­щался в свою страну. Тогда, посадив на тот корабль бла­женную Матрону, отослали ее в Эмесский монастырь к иночествовавшим там девам, которыми она и была принята с честью. Живя там добродетельно в обычных своих подвигах, она превосходила всех смирением, молчанием, постом и бдением и всеми иноческими подвигами и всех удивляла житием своим, так что была примером жестокого и трудного пути, ведущего в Царство Божие. Спустя немного времени, скончалась игумения монастыря того, и святая Матрона была избрана всеми, как достойная, на место умершей. Будучи игуменьею, она, как свеча, поставленная на свещнике, светила ясным светом добродетелей и ревностно заботилась о спасении порученных ей сестёр.

В то время некий человек, пахавший поле свое, заметил, что на одном месте из земли выходит огонь. Видел он это не один раз, но многократно, ибо в течете многих дней постоянно являлся выходящий из земли пламень. Человек тот пошел в город и возвестил об этом Эмесскому епископу. Епископ, уразумев в сем особенное знамение, пошел на то место с своим клиром и, сотворив молитву, повелел раскопать землю. Когда это было сделано, в земле был найден сосуд, заключавший в себе не золото и не серебро, но драгоценную, больше всех земных сокровищ, — главу святого Иоанна Предтечи и Крестителя Господня3. Прошла об этом повсюду слава и собрались к тому месту все жители не только из города Эмеса, но и изо всех окрестных городов и селений. Пришла и преподобная Матрона из своего монастыря со всеми сестрами поклониться обретенной главе святого. Иоанна Крестителя. Эта святая глава источала благовонное миро, коим священники помазывали собравшихся, изображая на челах их крестное знамение. Взяла того мура в маленький сосудец и преподобная Матрона на благословение своему монастырю. Но толпы народа, стремившиеся к святому миру, стеснили ее так, что ей нельзя было пройти; другие же, увидав у неё св. миро, просили ее помазать их тем миром, так как, по случаю тесноты, они не могли подойти к священникам, что, будучи принуждаема, она и делала. Был там один слепец, который от рождения своего не видел света. Он попросил Матрону, чтобы она и его помазала святым миром; она помазала ему очи, и он тотчас прозрел. Такое чудо всеми приписывалось не только целебному миру святого Иоанна, но и преподобной Матроне, ибо много там было священников, раздававших людям то святое миро, но ничьи руки не могли возвратить зрение слепорожденному. И про­славлялось в народе добродетельное житие преподобной Матроны. Спустя довольно времени, услышал о Матроне муж ее, Домитиан и поспешил к городу Эмесу. Узнав же, что ему нельзя войти в тот женский монастырь, где жила преподобная Матрона, и видеть разыскиваемую им супругу (ибо в монастыре том был такой закон, чтобы туда никогда не входить мужчинам), он задумал достигнуть желаемого посредством хит­рости. Домитиан уговорил некоторых мирских женщин, чтобы они, придя к Матроне, сказали ей:

— Некоторый человек, слыша о твоей святости и совершенном добродетельном житии, издалека пришел поклониться тебе и удостоиться твоего благословения и святых твоих молитв. Итак, окажи любовь Бога ради и не презри человека того, который ради тебя перенес столь трудный путь, но выйди к нему, утешь его душеполезными словами и с благословением отпусти его.

Пришедши к Матроне, женщины сказали, как были на­учены. Блаженная Матрона, прозревая обман, спросила жен­щин, каков лицом человек, пославший их к ней. Они опи­сали ей вид его. Святая поняла, что это — ее муж, и сказала женщинам:

— Скажите человеку тому, чтобы он подождал до семи дней, а в седьмой день я покажусь ему, и он, согласно желанию своему, увидит меня.

Отослав женщин, блаженная Матрона начала молиться, дабы Господь сокрыл ее от мужа. Когда наступила ночь, она взяла власяницу, небольшой кусок хлеба и тайно ото всех вышла из монастыря и пошла к Иерусалиму. Между тем Домитиан ждал семь дней, в надежде увидать ту, которую желал, и взять ее силою, как законом сопряженную с ним. На седьмой день он снова послал тех же женщин к преподобной с прось­бой, чтобы она, согласно обещанию, показалась ему. Женщины, пришедши в монастырь, нашли всех инокинь скорбящими и плачущими о своей игумении, ибо они не знали, куда она ушла. Возвратившись, они возвестили о том Домитиану. А он, еще более разжигаемый ревностью и скорбью, обходил повсюду, разыскивая ее. Он отправился и в Иерусалим и, остановившись в одной гостинице, спросил у живущих там женщин, не случалось ли им когда-нибудь видеть такой-то женщины (причем описал её вид). Они же отвечали ему на то:

— Помним, что именно такая инокиня поздно приходила к одной из тамошних церквей, но где она теперь находится, — не знаем.

Домитиан тщательно отыскивал ее там, ходя по дорогам и спрашивая по гостиницам. Однажды они встретились, и Мат­рона узнала мужа своего, но он не узнал её, ибо когда Домитиан проходил мимо неё, она покрыла лице свое и нагнулась, как будто бы что-нибудь собирая, и, благодаря такой хитрости, не была узнана мужем. Она удивилась настойчивости, с которой разыскивает ее муж, и боясь, как бы он опять не увидал ее где-нибудь и не узнал, удалилась на гору Синайскую, но и там была разыскиваема и преследуема мужем. Тогда она пошла в Берит4 и, нашедши одно пустое идольское капище, вошла в него и стала в нем жить. Бесы не вынося её пребывания там, различным образом ее устрашали, желая изгнать святую оттуда: иногда они вопили на нее, не показываясь ей, иногда же явным образом нападали на нее; когда же Матрона воспевала псалмы, бесы с ругательствами мешали ей. Но все таковые бесовские мечтания и привидения святая отгоняла крестным знамением и прилежною к Богу молитвою. Во время пребывания в том идольском капище, пищею для преподобной были растущие в окрестностях злаки, а питьем — вода из источника, чудесным обра­зом истекшего ради нее. Однажды она, почувствовав жажду, иска­ла кругом воды и не находила, ибо земля была суха и опалена солнечным зноем. Найдя какой-то маленький и острый камешек, она выкопала им в земле маленькую ямку, — с горсть человека, и, оставив ее, отошла на молитву. На другой день поутру она пришла к тому месту и нашла быстротекущий источник воды; кругом источника выросли вкусные злаки. Это послужило трапезой невесте Христовой, — трапезой, сладчайшей всех трапез царских. Она вкушала те вкусные злаки и вила воду, благодаря Бога, Который «дает пищу всякой плоти, ибо вовек милость Его… открываешь руку Твою и насыщаешь все живущее по благоволению» (Пс. 135:25; 144:16).

Однажды бес принял вид красивой женщины и пришел к преподобной Матроне, с лестью говоря:

— Зачем ты, госпожа моя, избрала себе такой странный образ жизни? Место здесь пустынное, и нет ничего для удовлетворения телесных потребностей. К тому же ты еще молода и лицом красива, боюсь, чтобы кто-нибудь, увидав тебя, не прельстился твоею красотою и не причинил бы тебе насилие, и тогда не будет никого, кто бы помог тебе и освободил бы тебя от рук его. Итак, оставь, госпожа моя, такую жизнь, и иди со мною в город, ибо можешь и в городе жить в безмолвии. Я же найду для твоего жительства дом, какой будет нужен, и ты будешь иметь всё необходимое и никто не посмеет тебе сделать неприятность, ибо соседи помогут тебе и избавят тебя от оскорблений

Слыша такие льстивые слова, святая Матрона поняла, что это стрелы вражии и тотчас «возьмет непобедимый щит — святость» (Прем.Сол. 5:19), и не только сама защитилась от стрел лукавого, но и самого стреляющего уязвила молитвою, как бы мечем, и прог­нала. После того бес преобразился в престарелую женщину, из очей которой исходил огонь. Устремившись с гневом на Матрону, женщина эта ухватилась за ноги её, изрыгая бесстыдные слова и угрозы. Святая же не обращала на нее внимание, но стояла, молясь Богу; и тотчас бес исчез.

После таковых бесовских нападений, Господь посредством некоторого божественного откровения утешил блаженную Матрону и исполнил сердце её неизреченной духовной радости и небесного утешения; ибо Он ведает, как утешать в скорбях служащих Ему, помогать им в напастях и обращать в радость печаль их, как говорит Давид: Пс. 93:19 – «При умножении скорбей моих в сердце моем, утешения Твои услаждают душу мою».

И восхотел Господь чрез сию Свою угодницу оказать пользу многим и наставить многих на путь спасения, почему и открыл ее жителям Берита. Она была обретена тремя христианами, которые вечером, проходя мимо того капища, увидали ее моля­щеюся. Они рассказали об этом другим, и многие начали при­ходить к ней, желая ее видеть. Прияв от Бога благодатный дар учительства, проповедывала она им Слово Божие и богодухновенною беседою приносила им большую пользу и настав­ляла на путь спасения. Пришли к ней и некоторые жены и девицы и, удивившись равноангельскому житию её, пожелали последовать её примеру и проводить с нею иноческую жизнь. Сначала пришла к преподобной одна женщина, по имени Софрония, кото­рая, будучи язычницей, любила, однако, воздержание и чистоту и жила, как инокиня, — девственницею, имея при себе и других женщин, последовавших её образу жизни и учению. Услышав о блаженной Матроне и о строгом житии её, она пожелала видеть ее и пришла к ней с своими подругами. Святая же Мат­рона, отверзши богоглаголивые уста свои, начала говорить ей об Едином Истинном Боге и о Единородном Сыне Его, — как Он воплотился от Безмужней и Пречистой Девы, пострадал ради нашего спасения, воскрес, взошел плотью на небо, и приёдет судить живых и мертвых. Открыв Софронии многие таинства христианской веры, Матрона обратила и ее и бывших с нею ко Христу. Приняв вскоре от Беритскего епископа крещение, они стали проводить иноческую жизнь вместе с пре­подобною Матроною в том же самом идольском капище, и из вертепа разбойнического оно сделалось обителью невест Христовых.

После этого одна девица, по имени Евхея, которая была идольской жрицей и соблюдала девство, пришла к препо­добной Матроне и, припадши к ногам её, просила, чтобы она научила ее вере во Христа Иисуса и позволила жить с собою. Святая, довольно поучив девицу божественными словами, вос­пламенила сердце её любовью ко Христу и к отречению от мира. В то время наступил там некоторый богомерзкий языческий праздник, и язычники, бывшие в Берите, собрались к своим идолам, чтобы совершить праздник. Не найдя жрицы идолов, которая бы по обычаю языческому вознесла жертвы их, они удивлялись, куда она ушла. Когда же сделалось известным, что она ушла к Матроне, некоторые из них, в особенности родственники той девицы, пошли туда и, найдя Евхею сидящею с Матроною и с умилением слушающею Божественные слова, сказали ей:

— Зачем ты, девица, презрела великих богов и оставила жертвоприношение им? Вот, из-за тебя восстал на нас народ, не желая терпеть бесчестие, наносимого богам своим. Итак, иди с нами совершить ныне праздник!

Девица же не хотела не только слышать слов их, но даже и смотреть на них; но как Мария сидела при ногах Иисусовых, так и она сидела пред своею учительницею — преподобной Матроной, которая кротко и с любовью говорила пришедшим:

— Оставьте пребывать с нами сию рабу истинного Бога, которая прежде была рабою суетных богов ваших, ибо она не может уже иметь общение с вами, так как желает обручиться со Христом.

Пришедшие родственники долго и ласками и угрозами стара­лись отвлечь от Матроны девицу, хотели даже взять ее силою, но невидимая сила Божие возбраняла им. Не получив успеха, они сказали:

— Если ты не послушаешь нас и не пойдешь сейчас к нам для совершения праздника богам, то завтра утром мы придем, предадим огню это капище и сожжем всех находя­щихся в нем, и тебя с ними.

Так пригрозивши, они ушли. Святая же Матрона с быв­шими с нею сестрами собрала много дров и хворосту и, обложив кругом капища, послала в след ушедших язычников, с такими словами:

— Вот, уже готов огонь и дрова. Исполните же свое обещание — сожгите нас, дабы нам быть благоуханною жертвою Христу Богу нашему.

Язычники, удивившись мужеству, с которым они были го­товы за своего Бога умереть, не знали, что отвечать им, и уже более не приходили к ним.

Между тем преподобная Матрона обратилась к епископу с просьбою прислать к ней пресвитера. Когда пресвитер пришел, она вверила ту девицу его попечению, чтобы он сподобил ее святого крещения и опять привел бы ее к ней, — и пре­свитер исполнил немедленно её волю. Приняв крещение, девица та добродетельно подвизалась в посте и молитвах с осталь­ными сестрами, которых было при святой Матроне восемь. Все они были подобны мудрым девам, украшающим светильники свои и приготовляющимся в сретение Жениху своему5.

Между тем, как преподобная Матрона проводила такой образ жизни, день и ночь работая с сестрами Богу и мно­жество людей обращая к Нему, пришло ей желание снова увидать своего духовного отца — преподобного Вассиана. Она хотела пойти в Константинополь, но мысль, что муж её Домитиан живет в Константинополе, удерживала Матрону от такого намерения, и она боялась туда идти, чтобы не быть им узнан­ною. Вместе с тем она размышляла в себе:

— Не могу я более оставаться здесь, ибо многие приходят ко мне и прославляют меня, как добродетельную, и я боюсь тщеславия. К тому же я боюсь, как бы не услыхал обо мне муж мой, ибо вся страна узнала обо мне и кто-нибудь может сказать ему; а когда он сюда придет и найдет меня, то погубит весь иноческий подвиг мой. Итак, уйду отсюда или в Александрию или в Антиохию.

Остановившись на этом решении, святая начала прилежно молить Бога, чтобы Он открыл ей, куда ей направиться, где бы она могла жить с большею пользою. Пребывая в молитве об этом, она однажды увидала во сне трех мужей, спорящих из-за нее между собою, так как каждый хотел взять ее в сожительство с собою. Она же отклонялась, говоря:

— Я уже давно бегаю от супружества, а если бы теперь снова пожелала его, то и тогда не быть тому. Однако, кто вы?

Первый отвечал:

— Я — Александр.

Другой сказал:

— Я — Антиох.

Третий сказал:

— Я — Константин.

Сказав это, они бросили между собою жребий, кто ее возьмет, и пал жребий самому молодому, который назвал себя Константином. Последний хотел взять ее. Матрона от страха про­снулась и размышляла о виденном. Истолковала же она свой сон так: «три мужа, — Александр, Антиох и Константин, — суть три города, о которых я думала, — именно: Александрия, Антиохия и Константинополь; жребий же мой, павший на Кон­стантина, означает благоизволение Божие, чтобы я шла в Кон­стантинополь и увидала отца моего — блаженного Вассиана. Го­сподь, Который руководить мною, силен укрыть меня там, чтобы я не была узнана мужем моим, «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня» (Пс. 22:4).

И собравшись, она хотела уходить. Сестры же, узнав об её намерении, что она хочет уйти от них, — не отпускали от себя, восклицая со слезами:

— Зачем ты, мать наша, оставляешь нас, — чад своих, еще недостаточно утвержденных в законе Господнем? Зачем оставляешь молодые в вере отрасли, еще недостаточно водою учение напоенный? Куда ты уходишь, мать наша? На кого остав­ляешь нас? Или почему не берешь нас с собою?

Преподобная успокоив их, поведала им волю Божию, открытую ей в видении, — именно, чтобы она шла в Константинополь. И тотчас она послала к епископу, прося его прислать к ней двух диаконисс, опытных в добродетелях и совершенных по жизни, дабы она вручила им то новособранное малое стадо Христово. Епископ исполнил желание её — прислал ей диаконисс, каких она желала. Поручив им, как некоторое драгоценное сокровище, своих духовных дщерей и преподав им мир, преподобная Матрона ушла от них, взяв с собою только одну сестру — блаженную Софронию. Достигнув моря, она нашла корабль, плывший в Константинополь, и села на него. При попутном ветре они достигли Константи­нополя, и поспешила Матрона с Софрониею к находившейся вблизи моря церкви святой Ирины. Войдя в церковь, она встретила преждеупомянутого диакона Маркелла, который советовал блаженному Вассиану послать ее в женский монастырь, находящийся в городе Эмесе. Святая Матрона открыла себя тому диакону и подробно рассказала о себе всё, — как она была преследуема мужем в Эмесе, в Иерусалиме и на Синае, как жила в Берите, в идольском капище, и собрала сестёр, как чрез нее Господь обратил к себе множество людей и почему она предприняла такой путь из Берита в Константино­поль, чтобы видеть своего духовного отца — преподобного Вассиана. Маркелл же возвестил преподобному о прибытии Мат­роны и рассказал ему всё, что от неё слышал. Преподобный тотчас приказал Маркеллу найти близ своего монастыря спокойный дом и ввести туда Матрону. Когда это было сделано, преподобный Вассиан увидался с нею, благословил ее и, узнав о трудах её, радовался таковым её подвигам и усердной любви к Богу. С того времени преподобная Матрона стала жить в Константинополе без тревоги, так как муж её уже умер. Преподобный же Вассиан доставлял ей всё нужное и привел к ней сестер её, оставшихся в Берите: по её просьбе он послал письмо к Беритскому епископу, прося его отпустить инокинь, собранных Матроною, в Константинополь к ней, как к их духовной матери. Вскоре все они прибыли туда и стали подвизаться вместе с преподобною Матроною, служа Богу в праведности и благочестии. Матрона была для всех примером богоугодной жизни: взирая на нее, не только принявшие иночество, но и множество мирян получали пользу. Слава об её добродетелях распространялась повсюду и прославляем был ради нее Отец Небесный.

Дошел слух о Матроне и до царицы Верины, супруги царствовавшего в то время царя Льва Великого6. Она, услышав о совершенном добродетельном житии преподобной Матроны, пожелала видеть ее и сама пришла к ней. Матрона с честью приняла царицу и устроила ей угощение, какое лишь могло быть у великой и ничего не имеющей постницы. Удивилась царица таковому её житию, а в особенности тому, что препо­добная ничего у неё не просила, хотя та и имела намерение дать ей многие дары. Получив от жития и беседы с бла­женною Матроною духовную для себя пользу, царица возврати­лась в свои палаты.

Приходили к преподобной и многие недужные и получали здравие: ибо сильна была молитва ее исцелять недуги — не только телесные, но и душевные.

Одна знатная женщина, по имени Евфимия, супруга епарха Анфима, впавшая в тяжкий и неисцелимый недуг — после того, как не могла получить помощи от врачей — пришла к препо­добной Матроне. Взявши руку ее, Евфимия прикладывала к частям болящего своего тела, и от прикосновения руки ее полу­чила совершенное здравие. Видя, что дом, в котором житель­ствовала преподобная с сестрами, — тесен и к тому же был не ее собственный, Евфимия желала устроить для исцелительницы своей — преподобной Матроны — монастырь просторный и удоб­ный для обитания, — что вскоре и исполнила.

Переселившись из тесного дома в новосозданный мона­стырь, преподобная собрала еще большее стадо словесных овец — девиц и жен, уневестила их Христу и прилежно за­ботилась о спасении их.

Вскоре после того, преподобная Матрона предузнала скорое свое к Богу отшествие, ибо оно было открыто ей в видении. Ей представилось, будто она ходит по прекраснейшему месту, на котором были насаждены благоплодныя деревья, а посреди

‘протекали источники чистых вод; далее расстилалось цветущее поле; множество прекрасных птиц пели там различными приятными голосами; деревья слегка колыхались от тихо веющего ветра; тут же журчали источники, — вообще нельзя было изобразить красоты места того, ибо то был рай Божий. Стояли там честные и благолепные жены, которые показывали блаженной Матроне пресветлую палату, созданную Божией, а не человеческою рукою, и говорили ей:

— Вот дом твой, Матрона, для тебя от Бога уготованный. Приди и живи в нем!

Из сего видения преподобная познала, что уже приблизилась кончина её, и стала готовиться к отшествию, ещё усерднее молясь Господу, ради Которого всё вменила в ничто. Затем она при­звала к себе всех сестёр своих и довольно поучала их тому, что нужно для спасения. Преподав им мир, она почила о Господе и от земной обители переселилась в уготованную для неё небесную, которую ранее видела в видении. Так пре­подобная Матрона скончалась в преклонной и доброй старости7. В мирской жизни она прожила двадцать пять лет, а в ино­ческой — семьдесят пять; всех же лет её было сто. А ныне обитает она в вечной жизни, предстоя престолу Животворящей и Нераздельной Троицы — Отца, и Сына, и Святого Духа, — Единого Бога, Ему же слава во веки. Аминь.

 

Тропарь преподобной Матроны Царьградской, глас 8

Мужескомудрено утаившися вражиих лукавых путей, Матроно,/ к жизни воистину шествовавши несумненною волею/ и неуклонное течение Богомудро скончавши,/ от Христа прияла еси благодать духовную,/ тем и воду цельбам источаеши/ любовию притекающим в память твою славную,/ мнихом похвала,/ моли Христа Бога спастися душам нашим.

 

Кондак, глас 2:

За любовь Господню, преподобная Матроно, покоя желание возненавидела еси, пощением дух твой просветивши: крепко бо звери победила еси, но твоими молитвами и противных шатания разори.

________________________________________________________________________

1 Перга — город в Памфилии в южной части Малой Азии, на правою, берегу Кестра с знаменитым в древности храмом языческой греко-римской богини Арте­миды; в позднейшую римскую эпоху Перга была административным центром провинции. В настоящее время на этом месте находится турецкий город Бергамо.

2 Память его совершается 10 октября.

3 Очевидно, здесь рассказывается о втором обретении честной главы Предтечи, которое относится к 452 году.

4 Берит — древнейший приморский город на Финикийском берегу Малой Азии.

5 В притче Христовой о десяти женах. Мф.25:1.

6 Св. Лев I (Великий) — Византийские император, царств, от. 457 но 474 г.

7 Прп. Матрона ум. 492 г.

 

Память святых мучеников Онисифора и Порфирия

Святые мученики Онисифор и Порфирий жили в царствование Римского императора Диоклитиана. Во время жестокого гонения, воздвигнутого этим нечестивым царем на христиан, и они сподобились претерпеть за Христа тяжкие мучения. Их подвергнули бесчеловечному биению по всему телу и многоразличным, страшным истязаниям. После того мучители положили страстотерпцев Христовых на длинные сковороды и, разведши огонь, жгли их. Наконец, их привязали к свирепым, диким коням. Влачимые ими по каменистой и неровной почве, святые мученики были совершенно растерзаны и в таких мучениях предали души свои Богу. Верующие ночью тайно собрали останки их и с честью погребли в селении Пангианском, где от них стали истекать многоразличные чудеса и исцеления, во славу дивного во святых Своих Бога в Троице славимого1.

 

Кондак, глас 2:

Мученик двоица пострадавше крепко, вражию гордыню на землю низложиста, озаришеся благодатию несозданныя Троицы, славнии Онисифоре и Порфирие, молитеся непрестанно о всех нас.

________________________________________________________________________

1 Святые мученики Онисифор и Порфирий пострадали в начале IV столетия. Селение Пангианское, иначе Панкеан, лежало в Македонии, около горы Пангей, от которого и получило свое нименование. О пребывании святых мощей из в этом селении и об истекавших от них чудесах есть упоминание в 9-ой песни канона, составленного Иосифом Песнописцем (тропарь 3-й).

 

Память святого мученика Александра Селунского

Святой Александр претерпел суровые мучения при царе Максимиане1. Исповедавши себя христианином, он был схвачен и принуждаем принести жертву идолам. Он же не только не покорился, но исполнившись большею ревностью по Богу, ниспровергнул жертвенник с жертвою. Разгневанный Максимиан приказал отсечь ему голову. Палач взяв меч, вдруг оста­новился.

— Что же ты стоишь, — сказал ему царь, — и не исполняешь приказаний.

— Я, — отвечал тот, — вижу видение и недоумеваю, что оно может означать.

Тогда святой выпросил себе час для молитвы. Совершив усердную молитву, он был обезглавлен. Увидав, что его душе предшествует Ангел, царь позволил христианам погребсти тело святого в городе Солуни.

________________________________________________________________________

1 В начале VI в.

 

Память святого мученика Антония

Святой Антоний происходил из Сирии и был по ремеслу каменщик. Сожалея о язычниках, приносящих в своих храмах жертвоприношения, святой умолял их отступить от тако­вого нечестия. Когда они не послушали его, он ушел в одно пу­стынное место. Здесь он встретил некоего отшельника, по имени Тимфея, и с ним прожил два года. Укрепленный его мо­литвами, он снова отправился к заблуждающемуся народу, в свой город, чтобы направить его на путь истины. Пришел он в свой город тогда, когда жители справляли праздник своим бесам. Он вошел в храм их и сокрушил идолов, за что и подвергся различным мучением и принужден был выйти из города. Тогда он отправился в Апамею Сирийскую1 и там упросил епископа, чтобы тот позволил построить цер­ковь во имя Святой Троицы. Когда он начал постройку храма, узнали об этом жители его города и ночью пришедши разрубили его мечами на части. Так он предал дух свой Богу.

________________________________________________________________________

1 Апамея Сирийская находилась в юго-западной Сирии, при самой большой реке Сирии Оронте. Апамея в древности была главным городом области Сирии Апамены и получила свое наименование по Апаме, жене Селевка I, правителя Сирии.

 

Житие преподобного Иоанна Колова

Девятого ноября православная Церковь  ублажает преподобного Иоанна Колова1. Такое  название преподобный Иоанн получил за свой малый рост2. Еще в юных летах он оставил мир и ушел с братом своим Даниилом в Скит­скую Египетскую пустыню3. Сначала он и брат его Даниил жили среди подвигов в полном уединении, но потом он сознал, что при его пылком и страстном характере стро­гое подвижничество может быть осуществлено лишь при строгом руководстве других более опытных подвижников — старцев. К такому сознанию необходимости для себя строгого и опытного руководителя он был приведен следующим событием вскоре же после его прихода с братом в пустыню. Однажды он совершенно неожиданно сказал своему брату спо­движнику:

— Не хочу я более ни о чем заботиться, я хочу жить в пустыне без печали, как ангел.

Сказав это, он снял с себя свои одежды и вышел из кельи. Ночью случился большой мороз: обнаженный Иоанн долго боролся со стужею, наконец, будучи не в силах более пере­носить ее, решился возвратиться обратно в свою келью.

— Кто здесь, — раздался из неё голос Даниила, когда замерзающий Иоанн постучался в дверь.

— Я, брат твой, я не могу более переносить мороза и воз­вратился сюда, чтобы послужить тебе, — отвечал ему Иоанн.

— Уйди, демон, — возразил Даниил, — и не соблазняй меня; — Ангел о теле своем не заботится и пищи не требует.

Тут понял преподобный Иоанн, что слишком понадеялся на свои еще неокрепшие в борьбе со страданиями и искушениями силы, понял свою ошибку и горько зарыдал о ней. Тогда Даниил отворил пред ним двери кельи и сказал:

— Брат мой, так как ты имеешь плоть, то и должен страдать ради одежды и плоти.

После такого вразумления он вскоре оставил Даниила и отправился к некоему старцу Пимену4. Он желал воспитать в себе твёрдую волю, готовую на всякие подвиги, никогда не оставляющую раз избранный путь, между тем преподобный Пимен и был известен именно твердостью и непреклонностью своей воли. Отречение преподобного Пимена от мира было так беспредельно, что он отказался от свидания даже с своею матерью, пришедшею в скит навестить ого К такому-то старцу с твёрдым характером и направился еще неустановившийся окон­чательно в неуклонном следовании избираемым подвигам, нетерпеливый, страстный и пылкий Иоанн. Придя к нему, Иоанн дал обещание повиноваться ему во всем, чего бы только тот от него ни потребовал. Преподобный Пимен, желая испытать его терпение, заставил его поливать совершенно сухое дерево, и он три года трудился над поливкою этого дерева, хотя оно уже настолько было сухо, что труд его для всех должен был казаться совершенно напрасным. Но на самом деле труд и терпение преподобного Иоанна не остались напрасными: спустя три года иссохшее дерево покрылось пышною зеленью и дало обильные плоды. От всех бывших свидетелями чуда дерево то было названо «древом послушания»5. Придя к преподобному Пимену с пылкою душою, преподобный Иоанн приобрел у него кротость и смирение агнца. Раз сказал ему один брат:

— У тебя злое сердце.

— Это правда, — с кротостью отвечал ему Иоанн, — и даже более злое, чем ты думаешь.

Так умел он кротко переносить обиды.

Живя сначала под чужим руководством, преподобный Иоанн впоследствии и сам приобрел способность мудро руководить другими. Господь судил ему быть руководителем и наставником преподобного Арсения Великого, впоследствии так же, как и он, прославившегося великими подвигами6. Этот Арсений, патриций по происхождению, прибыл в пустыню прямо от императорского двора, где он был наставником детей импера­тора Феодосия Великаго: Гонория и Аркадия. Оставив двор, где его окружали великие почести, он, будучи сравнительно еще молодым (ему было тогда около сорока лет), но уже духовно опытным подвижником, решил для продолжение своего духовного развитие и дальнейшего совершенствования отдать свою волю в безусловное распоряжение преподобного Иоанна. Некоторым из братий на первых порах казалось странным, что муж столь высокообразованный и столь знатного происхождения пришел для своего дальнейшего просвещения к простым и неученым старцам. Один из братий не мог скрыть своего любопытства и спросил его однажды:

— Как это ты, изучивши греческие и римские науки, про­сишь наставления у простого и непросвещенного старца?

— Правда, что я владею научным образованием, — отвечал Арсений, — но я не знаю даже азбуки того, что знает этот про­стой и неучёный человек, потому что (пояснил он) смирение есть начало всех добродетелей, как азбука — начало книжного бытия.

Так ценил он смирение, процветавшее в обители некогда пылкого и горделивого Иоанна. Лишь после нескольких лет совместной подвижнической жизни, когда Арсений услышал таин­ственный голос, призывавший его бежать от людей и пребы­вать в молчании, потому что «молчание есть корень безгрешности», преподобный Иоанн благословил его оставить сожительство и предаться полному уединению и безмолвию в пустыне. Но сильная любовь к своему смиренному наставнику и всем его ученикам заставляли его не раз оставлять свое пустынное уединение и вновь возвращаться на некоторое время в обитель.

Ревнуя о своем спасении, преподобный Иоанн с равным же усердием заботился и о спасении других. В городе Александрии в его время жила некая девица Таисия. Воспитанная благочестивыми родителями, она по смерти их всё доставшееся ей состояние употребила на дела благотворительности. Скитские старцы, среди которых жил преподобный Иоанн, приходя в город, не раз встречали для себя приют в её доме. И вдруг до старцев дошли слухи, что Таисия давно, уже прожила свое состояние и теперь, будучи не в силах бороться с бедностью, обратила свою красоту и молодость в источник средств для своего содержание. Сильно скорбели старцы, узнав о таком падении добродетельной Таисии и решили наконец сделать по­пытку к отвлечению сироты от её погибельного заблуждения. Это трудное дело они решили возложить на преподобного Иоанна.

— Бог даль тебе мудрость, — обратились они к нему, — между тем до нас дошли слухи, что столько благотворившая нам се­стра Таисия живет очень дурно. Потрудись, авва, побывай у ней и поговори с нею, не придет ли она после твоих речей в себя.

Помолился преподобный Иоанн и вскоре же отправился в путь. Он знал, что медлить в таком деле нельзя. С каждым часом Таисия могла опускаться в глубину все большего и большего падение. Вот, он и пред домом Таисии, но теперь уже вход в него для старцев закрыт. Как раньше в него входили все, желавшие что либо вынести из него на нужды свои, так теперь, наоборот, входили в него только те, кото­рые несли с собою деньги и сокровища. Старец кротко обра­тился к прислужнице с просьбою доложить госпоже о его приходе. Но при перемене в настроенности госпожи произошла перемена и в её прислужницах. Грубая служанка, зная, что у смиренного старца ничего не может быть общего с её госпожою, отвечала сильною бранью на его просьбу. С кротостью принял её брань преподобный старец и вновь повторил свою просьбу только с таким добавлением:

— Скажи еще госпоже твоей, что я могу достать ей драгоценные вещи.

Тогда прислужница решилась доложить о нем госпоже.

— Пусть войдет, — сказала Таисия, — иноки ходят по берегам моря, и им иногда действительно попадаются драгоценные раковины и каменья.

Вошел преподобный Иоанн к Таисии, сел около неё, вздохнул тяжело и заплакал.

— О чем ты плачешь? — удивилась Таисия.

— Что отвратило тебя от Иисуса Христа, Жениха Бессмертного? Зачем ты забыла о Его чертоге и грязнишь себя нечи­стыми делами? — спросил ее преподобный.

И вдруг вспомнился несчастной женщине давно забытый ею Христос, любить Которого в детстве учили ее покойные ее родители. Слова старца Божия, как огонь, сожгли все пле­велы, заглушившие добрые семена, давно посеянные в её сердце. Искреннее раскаяние быстро охватило и потрясло все её существо.

— Отец! Отец! Скажи мне: есть ли прощение для подобных мне? — воскликнула она в страшном исступлении.

— Есть, — отвечал старец, — Спаситель всегда ждет и прощает тех, кто истинно раскаивается. Покайся и возрадуются о тебе все Ангелы на небесах!

— Веди же, веди меня прочь от этого места, веди куда хо­чешь, только укажи мне место удобное для покаяния, — просила старца Таисия.

Она ушла с ним из своего оскверненного грехами многих дней дома, не сделав решительно никаких распоряжений отно­сительно своего незаконно нажитого состояния. Она вся горела пламенным желанием никогда не вступать более на избранный было ею скользкий и беспечный путь жизни. Дивился преподоб­ный Иоанн чудному действию Божией благодати, и, прославляя Всемогущего и Милосердого Господа, вёл свою путницу все далее и далее в пустынные места, в даль от греховного города, где она едва не погубила себя. Настала ночь. Утомленной путнице преподобный сделал из песку изголовье и сказал: «от­дохни теперь». Перекрестив ее, он отошел от неё и после обычных вечерних молитв предался и сам ночному отдыху. И видит во сне старец то место, где он оставил Таисию: окружено оно необычайным сиянием, восходящим до самых небес; и вот небесный Ангел среди этого сияния возносит её истерзанную душу к самому Господу. Как только пробудился старец от сна, тотчас же поспешил к тому месту, где оставил Таисию, и, достигнув его действительно нашел ее уже мертвою.

— Один час искреннего покаяния грешницы удовлетворил Милосердого Судию и возвратил заблуждшееся дитя к её Люб­веобильному Отцу, — изрёк преподобный, и, пробыв до рассвета в молитвах, утром похоронил тело блаженной Таисии. Возвратившись в обитель, он великую радость доставил всем инокам своим рассказом о чудном раскаянии и прославлении известной им всем Таисии7.

Преподобный Иоанн Колов известен еще как и писатель. Помимо многих изречений его, записанных другими иноками, от него осталось подробное и прекрасное описание житие преподобного Паисия8, составленное им, как он сам выражается «для общей пользы». Этого Паисия, совратившегося с доброго пути, преподобный Иоанн успел так убедить, что тот, вне­запно и безвозвратно отступившись от всего своего состояния, провел остальную свою жизнь в покаянии в дикой пустыне. Передав в житии о многих чудесах, совершенных преподобным Паисием, преподобный Иоанн счёл нужным сделать от себя такое замечание:

— Да не усомнятся, слыша о нем славное и сверхестествен­ное, и да не подумают, что я что либо прибавил от себя для большей чести любезного мне отца. Он выше всякой человеческой чести и не требует от низших хваления, ибо похваляем в высших от святых Ангелов. Я рассказываю для пользы слушающих и желающих подражать его добродетелям; я пе­редаю только то, что видел своими глазами и слышал своими ушами.

Это краткое замечание хорошо выясняет личность преподобного Иоанна, как писателя.

Время блаженной кончины преподобного Иоанна в точности не установлено. Приблизительно относят то к 422-му году, то к 430-му. Что касается места, где она совершилась, то им была пустыня близ Кольцума, или нынешнего Суэца. Святые мощи его находятся в церкви св. мученика Мины в Египте. Имя его, как древнего подвижника благочестия, известно и за пределами православной Церкви.

________________________________________________________________________

1 Преп. Иоанн Колов подвизался в первой половине V-го века.

2 «Колов» в переводе с греческого: малорослый.

3 Скитская Египетская пустыня, именовавшаяся также просто «Скитом» находилась на расстоянии дневного пути (25- 30 верст) от горы Нитрийской, в северо-западной части Египта. Это была безводная, каменистая пустыня, излюбленное место Египетских пустынников, прославившееся аскетическими подвигами спасавшихся в ней иноков. От сей местности впоследствии получили наименование скита и другие иноческие пустынные обители, в коих ревностнейшие иноки селились для строжайшего уединения и ненарушимого безмолвия в Боге Едином.

4 Память преподобного Пимена Великого 27 августа.

5 Это дерево видел современник Иоанна в 402 году. Древо послушания и теперь еще цело, изобилует плодами и одето отличною зеленью.

6 Память преподобного Арсения Великого 17 мая.

7 Православная церковь, именуя ее Таисиею Младшею, вспоминает блаженную кончину её 10 мая.

8 Память его 19 июня.

 

Память преподобных Евстолии и Сосипатры

Святая Евстолия, дочь благочестивых родителей, проживала в Риме при царе Маврикие1. От самого юного возраста она соблюдала чистоту, пребывала в посте и бодрствовании. Пришедши в возраст, она так возлюбила благочестие, что оста­вила Рим и удалилась в Константинополь, где и посвятила себя подвигам иноческой жизни в одном из монастырей.

Однажды Сосипатра, дочь императора Маврикия, отправилась в Влахернскую церковь Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии2. Здесь она встретила Евстолию, слава о добродетельной жизни которой уже распространилась в городе. Тогда Сосипатра стала просить блаженную Евстолию, чтобы она сделалась для неё духовною матерью и хранительницею её тела. Евстолия согласилась и тогда Сосипатра, приняла иноческий чин, упраж­няясь в трудах и подвигах. Она выпросила у своего отца удобное место, и там, построивши церковный дом, поселилась вместе со святой Евстолией. С течением времени некоторые благочестивые девицы стали просить их, чтобы они позволили проходить вместе с ними многотрудное иноческое житие, приняли их в свой дом. Святые жены не отказали им в их желании. После многих лет подвигов, блаженная Евстолия, наставив многих на путь спасение, отошла ко Господу, оставивши преемницею себе блаженную царевну Сосипатру. Блаженная Со­сипатра управляла монастырем по примеру своей духовной матери и, достигнувши совершенства в добродетельной жизни, с миром отошла ко Господу, Которого возлюбила и ради Которого восприяла такую многотрудную жизнь3.

________________________________________________________________________

1 Маврикий царствовал с 582 по 602 г.

2 Блаженная Сосипатра уже прежде того начала приучать себя к евангельской жиз­ни. Тетка её Дашана была игумениею Иерусалимской обители и потом жила затворни­цей. Сосипатра путешествовала в Иерусалим для поклонение святым местам его и год прожила у тетки, выслушивая уроки её о духовной жизни. «В одно время, говорит блаженная Дамиана, (см. «луг духовный» Иоанна Мосха) пришла в святый город племянница моя, дочь императора Маврикия и провела целый год здесь. Однажды, взяв ее с собою, пошли мы к св. Косме и Дамиану. Стоя в храме, говорю я племяннице: «смотри госпожа, когда придет старица и будет давать тебе два нумула (полушка), возьми их, не гордись». Она со вздохом сказала: «как это приму я? Я сказала ей: «прими», Эта жена велика пред Богом. Каждую неделю Она раздает свои нумулы находящимся в храме. Прими лепты; приняв отдай ты другому; только не отвергай усердие старицы».

3 Кончина св. Евстолии относится к 610 г., св. Сосипатры к 625 г.

 

Житие преподобной Феоктисты

Прп. Феоктиста в 18 лет была захвачена арабами, но бежала на пустынный остров Парос, где 35 лет прожила в полном уединении в заброшенном храме, питаясь семенами подсолнечника. Спустя десятилетия её обнаружил охотник, которому она поведала свою историю и попросила принести Святые Дары. Через год он исполнил просьбу, и после Причастия святая отошла ко Господу. Попытка охотника взять часть её мощей оказалась безуспешной по воле Божией, а тело подвижницы после погребения чудесным образом исчезло.

На море Эгейском есть остров Парос1. На этом острове был благолепный с виду храм во имя Пресвятой Вла­дычицы нашей Богородицы. Весь тот остров, в том числе и храм, неизвестно почему, запустел и сделался обиталищем уже не людей, но зверей.

Однажды охотники, жившие на приморской горе, называемой Эввея, сговорились поехать на корабле на тот пустой остров для ловли зверей, ибо на острове было множество оленей и коз. Доплыв до острова, охотники с оружием своим сошли с ко­рабля и пошли по острову, отыскивая добычу. Между ними был один охотник богобоязливый и пекущийся о своем спасении. Отделившись от своих спутников, он один ходил по пустын­ному острову, выслеживая зверей и, найдя упомянутый запустелый храм, вошел туда и стал молиться, как умел, ибо был человек простой и неграмотный. Кладя поклоны и молясь, он увидал в земле маленькую ямку и в ней воду, а в воде были намочены зерна растение, называемего илиотропион2 (этого растение на том острове росло много), и подумал он про себя: «здесь есть какой-то раб Божий, питающийся этими семенами». Однако охотник немедленно вышел из храма, спеша догнать своих спутников. Товарищи его пробыли на острове несколько дней, наловили оленей и коз, сколько хотели, и уже с большою добычею возвращались из пустыни на корабль. Тогда вышеупомянутый охотник опять отделился от спутников и вошел в храм помолиться Пречистой Богородице; к тому же он надеялся увидать того, кто намочил в воде подсолнечные зерна. Когда он, стоя посреди храма, молился, то увидал по правую сторону святого престола густые сети паутины, а за ними какое-то существо, как бы ветром колеблемое. Желая узнать, что это колеблется за сетями паутины, он подошел и хотел снять паутину, но тотчас услышал голос:

— Стой, человек, не подходи ближе, мне стыдно, так как я — нагая женщина.

Услышав это, охотник испугался и хотел бежать, но от великого страха не мог: ноги его тряслись, волосы на голове его поднялись и сделались острыми, как терние, — и стоял он в ужасе. Придя несколько в себя, он дерзнул спросить:

— Кто ты, и как живешь в этой пустыне?

И снова услышал голос, раздававшийся из за сетей паутины:

— Прошу тебя, — брось мне одежду, и когда я прикрою наготу свою, тогда, сколько Господь повелит мне, поведаю тебе о себе.

Сняв с себя верхнюю одежду, охот­ник положил ее на земле, а сам вы­шел из храма. Подождав немного, пока жена та оденет его одежду, он снова вошел и увидал ее стоящею на том же месте, на котором была и прежде. Вид её был очень страшен, так как она имела только подобие человеческое — не было в ней видно живого человека, но вся она была как бы мертвец: кости покрыты только кожею, волосы белые, лице чёрное, очи — глубоко впавшие,- и вообще весь вид её был как вид лежащего во гробе мертвеца; она едва только дышала и могла лишь тихо говорить. Взглянув на нее, охотник еще больше испугался и, упав на землю, стал про­сить у жены сей молитвы и благословение. Тогда, обратившись на восток, она подняла руки свои и стала молиться; не мог охотник слышать слов молитвы её, слышал только тихий го­лос, возносящийся к Богу. Затем, обратившись к нему, свя­тая сказала:

— Бог да помилует тебя, человек, — скажи мне, чего ради пришел ты в пустыню эту? Какая нужда у тебя на этом пустынном острове, на котором не живет никто? Но так как, думаю, Господь привел тебя сюда ради моего смирения и ты желаешь узнать обо мне, то я всё тебе открою.

И начала рассказывать так:

— Отечество мое — Лезвие, родилась я в городе Мефимне3, имя мое- Феоктиста, по житию я инокиня, ибо когда я еще в детстве лишилась родителей, то отдана была родственниками в женский монастырь и облечена в иноческий чин. Однажды в праздник Воскресения Христова, когда мне было восемнадцать лет, я пошла с благословением в отстоящее недалеко селение, чтобы посетить сестру свою, которая жила там с своим мужем, и у неё заночевала. В полночь на страну ту напали арабы, предводителем которых был свирепый Низар. Они пленили всё селение, взяли в плен вместе с другими и меня, и когда наступило утро, посадили нас на свои корабли и отплыли. Проплывши целый день, они пристали на ночь к этому острову, и, высаживая пленников, разглядывали их, определяя цену, какою кто хочет выкупиться. Вместе с другими была выведена и я, и увидав находившийся вблизи луг, повер­нулась к нему и обратилась в бегство. Пленившие меня гна­лись за мной и преследовали меня, как, охотники зверя, но пу­стыня скрыла меня от них, или лучше сказать, Бог в пустыне покрывал меня Своею благодатью и защищал от рук ловящих, так что они не могли найти и догнать меня. Я убежала во внутреннюю пустыню этого острова и не переставала бежать от страха до тех пор, пока колючими деревьями и терниями, а также острыми камнями не изранила сильно ног своих. Не будучи в состоянии бежать дальше, я, как мёртвая, пала на землю и покрылась земля кровью моею, истекавшею из израненных ног. Всю ночь ту я провела в тяжких страданиях, но благодарила Бога, что Он спас меня от руки врагов моих и сохранил неоскверненною. И пришло мне желание — лучше умереть скорее в этой пустыне в чистоте девической, нежели жить среди скверных людей и погубить посвященное Христу девство. По утру я увидела, что нечестивые разбойники отплыли от острова, и исполнилась радости, освободившись от их рабства, и от великой радости забыла болезнь свою. И вот с того времени до ныне я тридцать шесть лет живу на этом острове. Питаюсь же я семенами растущего здесь в изобилии илиотропиона, а более питаюсь Словом Божиим: ибо все псалмы, песнопения и чтение, которым научилась в своем монастыре, помню до ныне, и оными утешаюсь и питаю душу свою. Одежда моя в скором времени обветшала и осталась я нагою, имея покровом только благодать Божию, которая покрывает меня от всех зол.

Поведав это, преподобная дева подняла к небу руки свои и воздала благодарение Богу за неизреченную милость Его, явленную на ней. Затем, снова обратившись к охотнику, сказала:

— Вот я всё сказала тебе про себя; одного прошу от тебя, что ты и исполни для меня, Господа ради: когда на буду­щее лето придешь ты охотиться на этот остров (я знаю, что ты непременно придешь, так как на это есть воля Божие), то возьми в чистый сосуд часть Пречистых и Животворящих Христовых Таин и принеси мне сюда, ибо с того времени, как стала жить в этой пустыне, я не сподоблялась причаститься такого дара. Теперь же иди с миром к спутникам своим и о мне не рассказывай.

Охотник обещал исполнить приказание и, поклонившись дивной рабе Христовой, ушел, радуясь и благодаря Бога, что Он явил ему таковое Свое сокровище, сподобил видеть и беседовать и удостоиться молитв и благословения той, которой не был достоин весь мир. Придя к берегу, охотник нашел спутников своих, ожидающих его и сокрушающихся об его замедлении, ибо они думали, что он заблудился в пустыне. Он же не открыл им тайны, которую повелено было ему хранить, — и отплыли они к себе домой. Между тем охотник тот ждал следующего лета, как какого-нибудь наслаждения, желая снова увидать чистую невесту Христову, в пустыне, как бы в чертоге, пребывающую. Когда настало ожидаемое время, он опять сговорился с товарищами своими плыть на остров Парос- для ловли зверей. Пред отъездом на корабль, он взял у пресвитера в маленький чистый ковчежец частицу Пречистых и Животворящих Христовых Таин, как повелела ему блаженная Феоктиста, и, с честью сохраняя ту частицу при себе, отплыл. Доплыв до этого острова, он с Божественными Тайнами пошел к тому запустелому храму Пресвятой Богоро­дицы, в котором в предидущем году беседовал с блаженною, но, войдя в тот храм, не нашел святой Феоктисты. И подумал он, что преподобная или ушла в дальнюю пустыню, или же сделала себя невидимою, так как с охотником тем пришли и некоторые другие из его товарищей. В скорби вышел охотник из храма и пошел за своими товарищами. Вскоре он тайно ушел от них и, возвратившись, один пришел ко храму, — и тотчас явилась преподобная Феоктиста на том же самом месте, где и прежде стояла, одетая в ту одежду, кото­рую охотник дал ей в прошлом году. Увидав блаженную, охотник пал на землю и поклонился ей. Она же быстро по­дошла к нему и со слезами сказала:

— Не делай сего, человек, — ибо ты держишь Божествен­ные дары; не безчести Таин Христовых и не опечаливай мою худость, ибо я недостойная женщина.

И взявши охотника за одежду, подняла его с земли. Он же, вынув ковчежец с Божественными Тайнами, подал ей4. Преподобная сначала пала на землю пред Божественными Тайнами и омочила землю слезами. Затем встав, приняла святые дары в свои руки, причастилась и с умилением сказала:

— Ныне отпущаеши рабу Свою, Владыко, ибо видели очи мои спасение мое, и я в руки прияла оставление грехов. Ныне отойду, куда повелит благость Твоя.

Сказав это, она горе подняла руки свои и долго стояла, молясь и прославляя Бога. Затем с благословением отпустила охотника к его спутникам.

Пробыв несколько дней в пустыне, охотники наловили много коз и оленей и возвратились на корабль. А тот охот­ник снова отлучился от них и один пошел ко храму, желая сподобиться от преподобной молитв и благословение на путь. Он подошел к тому месту, где прежде с нею беседовал, и увидал преподобную, лежащую на земле мёртвою; руки её были сложены на персях, святая же душа её отошла в руки Божии5. Припав к честным мощам её, охотник лобызал святые ноги её и омывал их слезами. И недоумевал он, что делать, ибо был очень прост и жизнь свою проводил больше по пустыням, между зверями, нежели в городах между людьми. Не догадался он даже пойти к другим охотникам и рассказать о происшедшем им и вместе с ними с честью похоронить сие святое тело. Выкопав немного земли, сколько можно было поскорее выкопать, он один положил в нее тело преподобной. При сем он дерзнул отделить от того святого тела руку себе на благословение, желая ту руку с честью хранить в доме своем. Но хотя он и с верою сделал это, по любви и усердию к преподобной, однако не угодно было дело это Богу, как это видно из последующего рассказа. Отделив руку, он завернул ее в чистый платок и, положив к себе за пазуху, пошел к своим товарищам, бывшим уже на корабле, но ничего им не сказал. Уже было поздно, когда они отплыли от берега и распустив паруса, поплыли, при попутном ветре. И думали все охотники, что корабль их идет быстро, — как летит птица, — так что надеялись рано поутру прибыть к горе Еввейской. Но когда рассвело, они снова оказались на том же месте — при береге острова Пароса, и корабль их стоял недвижим, как будто бы удержанный якорем или же возвращенный назад какою-нибудь рыбою реморою6. На всех напал страх, и все спрашивали друг друга, не согрешил ли кто и чей грех удерживает их, так что корабль не может даже дви­нуться с места. Тогда охотник, взявший руку преподобной, познав грех свой, вышел из корабля и тайно от товарищей своих пошел ко храму. Приблизившись к мощам преподоб­ной, он приложил святую руку её к суставу, на свое место и, немного помолившись, возвратился к товарищам. Когда он вошел на корабль, последний тотчас двинулся с своего места и поплыл без всякого препятствие, и все обрадовались. Когда же корабль быстро плыл и был уже близко к Еввее, охотник тот начал рассказывать товарищам своим всё, что с ним случилось: о том, как прошлым летом он обрёл преподобную Феоктисту, а нынешним летом принес ей Божественные Дары и как по смерти святой взял руку её и по этой причине они всю ночь были удерживаемы. Те, выслушав обо всем случив­шемся, пришли в умиление, но на охотника стали сильно роп­тать и гневаться, что он не сказал им об этом тогда, когда они были еще на острове том, «дабы», говорили они, «и мы могли сподобиться благословения угодницы Божией». Повернувши назад корабль, они с большою поспешностью опять поплыли в Парос и, достигнув острова, все вместе пошли ко храму. Со страхом войдя в него, они подошли к тому месту, где положено было честное тело преподобной; место они нашли, а тела не нашли, — видели только отпечаток лежащего на земле тела, так как ясно изобразились следы, где лежала голова и где — ноги. Все они очень удивились и недоумевали, куда скрылась преподобная. Некоторые из них говорили, что она воскресла: другие же говорили, что не воскресла она прежде всеобщего воскресения, но руками Ангелов перенесена куда-нибудь на другое место и погребена, как некогда св. мученица Екате­рина. Впрочем, они разошлись по всему острову искать, не найдут ли ее или живою, — воскресшею или же мертвою, перенесенною на другое место. Будучи простецами и неведущими, они хотели постигнуть тайны Божии, которые никому неведомы. Тща­тельно везде поискав ее и не найдя, они воротились в храм и со умилением лобзали место, на котором лежало тело преподобной. Помолившись, они возвратились назад домой и поведали людям всё о преподобной Феоктисте и все удивлялись и прославляли Бога, дивного во святых Своих, Ему же слава во веки. Аминь.

________________________________________________________________________

1 Эгейское море — ныне Архипелаг. Парос — один из крупных Кикладских островов на Архипелаге.

2 Илиотропион — подсолнечник.

3 Лезвия — Лесбос,- остров на Эгейском море, впоследствии названный по имени главного города Митиленой. На северной стороне острова находится гор. Мефимна, ныне Моливон, с обширными гаванями, пришедший вт. упадок еще во времена Пелопонесской войны (406 г. до Р. Хр.).

4 К рассказу об этом св. Димитрий Ростовский присоединяет следующее замечание. «В настоящее время некоторые из христиан удивляются, что Божественные Тайны были вручены тому охотнику нести их в пустыню и что он, мирянин и непосвященный, дерзнул носить оные Тайны, которые подобает носить одним только иереям. Но пусть они не удивляются этому — таков был обычай первенствующей Церкви: в то время и непосвященным дозволялось брать в руки Божественное причастие и носить с собою и в отстоящие далеко от церкви дома и в дальний путь… Но потом святые отцы запретили непосвященным принимать в руки и выносить из церкви Тело Христово, а в особенности запретил это св. Иоанн Златоуст и запретил по следующей причине. Во время его патриаршества в Константинополе некоторая знатная женщина, принявши в церкви часть пречистого Тела Христова, принесла оное домой и смешала с каким-то снадобьем для волхвования. Узнав об этом, св. Златоуст с того времени повелел по всем церквам, чтобы части Тела Христова не влагались в руки, но чтобы вместе с Божественною, под видом вина, Кровью преподавались посредством лжицы в уста. До этого времени в Церкви лжицы не употреблялось, но части Тела Христова полагались прямо в руки христианам, а св. Кровь подавалась из чаши. С этого же времени, по повелению св. Злато­уста, Божественное причастие стало преподаваться посредством лжицы и дозволено носить его только посвященным, а непосвященным не позволено никоим образом касаться, дабы не было какого-либо бесчестия Святым Тайнам».

5 Преп. Феоктиста ум. 881 г. после З6-летних подвигов на о. Паросе.

6 Рыба эта называется реморою, потому что она, собираясь около корабля боль­шими стаями, задерживает ход корабля.

 

Онисифор Печерский, в Ближних Пещерах Почивающий

Преподобный Онисифор прозорливый подвизался в Киево-Печерской обители в XII веке. О нем сказание помещено в «Послании смиренного Симона, епископа Владимирского и Суздальского, к Поликарпу, черноризцу Печерскому». «Слышал я правдивую вещь, – писал св. Симон, – от блаженных старцев Печерских; они же говорят от самовидцев этого чуда. Во время игуменства Пимена (1132–1141) в св. Печерском монастыре был там муж, совершенный во всякой добродетели, именем Онисифор, пресвитер саном. Он сподобился от Бога дара прозорливости, так что видел в сердце всякого человека согрешения его. Рассказывают о многих его подвигах; но я тебе одно скажу…» И далее повествуется об одном черноризце, который скоропостижно умер, и от его тела начал исходить сильный смрад, но, по молитве преподобного Онисифора, тело умершего перестало смердеть. Преподобный Онисифор скончался в 1148 году. Мощи его почивают в Антониевых (Ближних) пещерах. Память его, кроме общей всем преподобным Антониевых пещер, 9/22 ноября (вероятно, в память его тезоименитства со св. мучеником Онисифором IV века). Имя преподобного Онисифора упоминается в общем каноне Киево-Печерским преподобным (в 3-й песни) вместе с преподобным Иеремием и Матфеем прозорливыми (см. 5 октября): «Онисифоре блаженне, предвидевый вся и предвещая ясно, со Иеремием и Матфием, яко пророцы предвидящие, беды належащия скоро мя избавите молитвами вашими».

профессор Сергей Иванович Смирнов. Жития русских святых

 

Святитель Нектарий, митрополит Эгинский, Пентапольский

Святитель Нектарий Эгинский родился 1 октября 1846 года во фракийской деревне Силиврия в семье Димаса и Василики Кефалас и был крещен с именем Анастасий. Семья жила в крайней нищете, а мальчик хотел учиться. Поэтому в возрасте тринадцати лет он уехал в Константинополь и нанялся там на работу помощником в лавке. Среди рассказов о детстве святого есть хорошо известная история о его отъезде из Силиврии. Не имея денег на дорогу, Анастасий пришел в порт и умолял капитана одного фрегата, отплывавшего в  Константинополь, взять его на борт. Капитан ответил резким отказом и приказал отдать швартовы и трогаться в путь. Однако корабль не мог сдвинуться с места. Команда несколько раз проверила и перепроверила работу моторов, но никакой неисправности обнаружено не было. Капитан в раздражении поднялся на палубу. Тут взгляд его упал на одинокую фигурку мальчика, который все еще стоял на пирсе, и капитан прокричал ему: «Поднимайся на борт!» Как только мальчик ступил на корабль, судно отчалило от берега и бодро поплыло в открытое море. Но на этом неприятности для Анастасия не закончились: хотя капитан и пустил его на корабль, предстояла еще встреча с контролером, проверявшим у пассажиров билеты. Когда контролер приблизился к нему, мальчик разволновался и заплакал. Его плач привлек внимание одного молодого человека с острова Хиос по имени Хоремис. Он выслушал рассказ ребенка и оплатил ему билет.

На пути в Константинополь, напротив фракийского берега разразился сильнейший шторм. Команда изо всех сил старалась удержать корабль на плаву. Анастасий забился в какой-то уголок на палубе, и капитан, пробегая мимо него, крикнул, что теперь надо крепко молиться, если хочешь остаться в живых. Внутри нательного крестика Анастасия была маленькая частичка Креста Господня, которую ему дала бабушка. Бабушка говорила, что в случае смертельной опасности на море нужно привязать крестик к веревке и опустить в воду, – тогда не утонешь, а спасешься. Ребенок вспомнил бабушкины слова и опустил крестик в воду. Скоро волны утихли, но когда мальчик вытянул веревку, он увидел, что крестика на ней нет. Капитан и команда вознесли Богу хвалу за спасение, а Анастасий был безутешен из-за своей потери. Когда корабль уже вошел в Константинопольскую бухту, матросы услышали громкий стук с одной стороны трюма. Стук повторялся, и один из матросов спустился за борт, чтобы найти источник этого загадочного звука. Это оказался крестик Анастасия, зацепившийся за одну из наружных перекладин корпуса.

В Константинополе Анастасий нашел работу в табачной лавке. Он упаковывал рассыпной табак и доставлял его клиентам на ручной тележке. Но он мечтал о профессии учителя и вел дневник под названием «Сокровищница духовных изречений», переписывал в него отрывки из Писания, афоризмы греческих философов и цитаты из творений святых Отцов. Он сидел по ночам за работой, упаковывая табак, переписывал изречения на оберточную бумагу и заворачивал эти листочки вместе с пачками табака для покупателей.

За работу суровый хозяин давал Анастасию только пищу и жилье, и скоро его одежда износилась и превратилась в лохмотья. Однажды зимой он в отчаянии написал горестное письмо, адресовав его «Господу Иисусу на Небо». Сосед-торговец, увидев у него в руках это письмо, вызвался помочь отправить его, но когда прочел необычный адрес, решил узнать, что там написано. В письме мальчик просил: «Мой дорогой маленький Христос, у меня нет фартука и туфель. Пошли их мне. Ты знаешь, как я Тебя люблю. Анастасий».

Это бесхитростное письмо растрогало доброго торговца, и он тайно послал ребенку денег с запиской: «Анастасию от Господа Иисуса». Увидев на нем новую одежду, хозяин решил, что мальчик украл деньги для покупки этих вещей, и жестоко избил его. Ребенка спасло лишь вмешательство его благодетеля – услыхав шум, он поспешил на помощь и все объяснил хозяину.

К радости Анастасия через несколько лет ему удалось устроиться куратором учащихся Константинопольского подворья храма Гроба Господня и уйти из лавки. Он помогал работать с младшими классами, и за это ему разрешали учиться в старших. В двадцать два года он уехал из Константинополя на остров Хиос и там семь лет проработал школьным учителем в деревне Литион, вдохновленный примером святого восемнадцатого века, проповедника и учителя Космы Этолийского. В двадцать два года он поступил в монастырь Неа Мони на Хиосе и в 1876 году был пострижен в монашество с именем Лазарь. Он носил это имя недолго, так как менее чем через год его рукоположили в сан диакона с именем Нектарий.

Вскоре для него нашелся покровитель в лице богатого жителя Хиоса Иоанна Хоремиса, который по воле Промысла оказался дядей того молодого человека, что оплатил ему билет на корабль на пути из Силиврии. Тогда, много лет назад, Хоремиса необыкновенно растрогал рассказ племянника о бедном мальчике, и когда он узнал, что монастырский дьякон – это и есть тот самый маленький силивриец, сердце его переполнилось радостью. Видя в таком совпадении Промысл Божий, он отправил иеродьякона Нектария учиться в Афины. Потом молодой монах поехал в Александрию, где обрел покровителя в лице Александрийского Патриарха Софрония. Тот послал его обратно в Афины для завершения богословского образования.

Успешно окончив курс, Нектарий вернулся в Александрию и в 1886 году принял сан священника. Менее чем через три года Патриарх возвел его на епископскую кафедру, и он стал митрополитом Пентаполисским и викарным епископом от Каира. Патриарх и прихожане епархии очень любили нового Митрополита за его добродетельную жизнь, мудрость и скромность, но были у него и враги – некоторые из числа епархиального духовенства, завидовавшие его быстрому взлету. Они оклеветали его, обвинив не только во взяточничестве и аморальном поведении, но даже в стремлении посредством интриг занять Патриарший престол. Враги действовали так настойчиво, что Патриарх Софроний поверил клевете и в ярости изгнал Нектария из Патриархата без всякого суда или возможности защититься.

Пути Господни неисповедимы, и следуя Его таинственному промыслу, Нектарий вынужден был всю оставшуюся жизнь просить церковных иерархов восстановить его доброе имя. Два последующих Патриарха Александрии, Вселенский Константинопольский Патриарх и несколько сменивших друг друга афинских архиепископов сочли политически нецелесообразным (или просто не имели достаточно мужества) вступиться за оклеветанного Святого. Никто даже не удосужился проверить голословные обвинения против него.

Клевета и праздные слухи следовали за ним и в Грецию. К тому же Александрийский Патриарх послал туда двусмысленное письмо с объявлением о запрещении его в епископском служении. В течение целого года после своего возвращения свт. Нектарий не мог получить от Министерства по делам религии даже самое скромное место. Все эти долгие месяцы хозяйка, у которой он снимал комнату, проявляя милосердие, позволяла ему жить у нее даже тогда, когда он не мог платить. Она готовила ему горячие обеды и ухаживала за ним, если он заболевал. Целый год Нектарий обращался с просьбой предоставить ему возможность работать, и наконец его назначили странствующим проповедником в сельские районы острова Эвбея. Однако клевета, зародившаяся в Константинополе, скоро достигла и этих мест. Он увидел, что скандальные слухи вызывают сильное смущение среди тех, кому он более всего желал служить. Опечаленный, он вынужден был уехать. Потом он служил проповедником в одной из епархий к западу от Афин, а в 1894 году ему предложили место директора церковной школы Ризариоса в Афинах.

Один из студентов свт. Нектария по имени Панайотис Бразиотис, который впоследствии стал профессором богословия и преподавал в Афинском университете, рассказывал, что новый директор быстро заслужил уважение студентов, преподавателей и администрации не только своим богатым знанием философии и богословия, но и своей святой жизнью. Всем запомнился один случай, когда вместо того, чтобы наказать за драку двоих мальчишек, владыка Нектарий горестно заметил, что это он сам недостаточно хорошо воспитывал этих детей, а потому и отвечать за них должен сам, и наложил на себя строгий пост. Видя это, виновные со слезами раскаяния умоляли его снять с себя пост.

Вспоминают и еще один характерный случай: как-то заболел и попал в больницу один из уборщиков школы. Он был крайне расстроен, так как долгое отсутствие означало потерю работы. Свт. Нектарий, зная, что семью этого человека в случае потери их кормильцем работы ждет полная нищета, приходил рано утром до начала занятий и потихоньку делал за уборщика его работу. Потом уборщика выписали из больницы, и он на следующее же утро поспешил на работу. Он боялся, что его за это время уволили, но когда пришел, увидел митрополита Нектария, спокойно чистившего школьные туалеты, как и во все предыдущие дни, пока болел уборщик.

Биограф свт. Нектария архимандрит Иоаким Специерис, знавший Святого еще в годы его работы в этой школе, вспоминает, как тот, говоря о первостепенных ценностях, выразил мысль, которая, быть может, дает нам некий ключ к пониманию его отношения к собственному своему положению гонимого внутри Церкви: «Когда человек приходит к пониманию своего предназначения и видит, что является чадом Всесовершенного Бога, он с презрением смотрит на блага мира сего. Да, добродетельный человек в этом мире терпит искушения и унижения; но в глубине его сердца живет радость, потому что совесть его спокойна. Мир ненавидит и презирает добродетельных людей, и все же завидует им, ведь, как говорили наши предки, добродетелью человека восхищаются даже его враги».

Имея богатейший запас богословских знаний, свт. Нектарий был богословом еще и в другом, непонятном многим современным ученым смысле, он воспринимал богословские принципы не только умом, – они жили у него в сердце. Он много и плодотворно писал. Одни только писательские труды могли бы стяжать ему славу: из-под его пера вышли десятки книг и брошюр по богословию, философии, апологетике, церковной истории и исследования, посвященные народному благочестию. Сборники его широко известных гимнов Божией Матери входят в мировую сокровищницу церковных произведений двадцатого века. В наши дни его книги пользуются огромной популярностью в православной Греции, цитаты из них звучат там повсюду. Его считали своим духовным отцом такие светильники двадцатого века как о. Филофей Зервакос Паросский и о. Амфилохий Макрис с острова Патмос.

К нему приходило и много мирян, желавших исповедаться и получить духовный совет. Среди них были женщины, стремившиеся к монашеской жизни, и свт. Нектарий надеялся, что сможет организовать для них монастырь недалеко от Афин. Ему рассказали о разрушенном монастыре на острове Эгина возле Палеохоры – «Старого Города», и в сентябре 1904 года он отправился туда в сопровождении своих трех духовных дочерей. Они нашли там часовенку в честь иконы Божией Матери «Живоносный Источник» и две крошечные кельи, за которыми ухаживала одна старушка, жившая на милостыню от местных христиан. Они вчетвером отслужили всенощное бдение и помолились о том, чтобы, если есть на то воля Божия, Он помог бы им восстановить монастырь.

На следующий день свт. Нектарий встретился с мэром Эгины Николаем Папасом, и тот пообещал отремонтировать сохранившиеся кельи и официально передать ему здания монастыря в собственность. Монахини остались на Эгине, по воскресеньям и праздникам архимандрит Феодосий из соседнего монастыря Хрисалеондиса посылал одного из священников служить в их часовне службу. Свт. Нектарий до 1908 года продолжал работать директором школы Ризариоса, а потом вышел на пенсию и переехал жить в созданный им общежительный монастырь, в котором со временем число монахинь достигло тридцати трех. Первой настоятельницей монастыря стала слепая монахиня Ксения, одна из самых близких свт. Нектарию духовных дочерей, добродетельная молодая женщина, имевшая милостивое сердце. Сейчас рассматривается вопрос о ее канонизации. И хотя в наши дни здесь живет всего около десяти монахинь, монастырь процветает благодаря ежегодно приезжающим сюда десяткам тысяч паломников.

В 1995 году я встретила в монастыре одну старенькую паломницу, которая в свое время дружила с сестрой Феодосией, последней из монахинь, знавших свт. Нектария. Сестра Феодосия рассказала ей историю своего поступления в монастырь: «Когда мне было десять лет, я пришла с другими деревенскими девочками в этот монастырь и попросила Геронду (старца Нектария) позволить нам остаться в монастыре. Он улыбнулся и сказал: «Идите домой, а когда еще немножко подрастете, я возьму вас». Мы ушли домой и вернулись на следующий год в тот же самый день со словами: «Вот, мы немножко подросли. Вы нас теперь возьмете?» И он нас взял, и везде водил вместе с собой за ручку».

Сестра Феодосия стала прекрасной певчей и вспоминала потом, как святой часто выходил из алтаря, когда она стояла на клиросе, и говорил ей: «Пой, пой, мой соловей!»

В одной из монографий о жизни Святителя записаны его слова, сказанные молодым монахиням об их монастыре. Сейчас они воспринимаются как пророчество: «Я строю для вас маяк, а Бог зажжет в нем свет, который будет сиять на весь этот большой и широкий мир. Многие увидят этот свет и придут сюда, на Эгину».

В первые годы существования монастыря шестидесятилетний владыка Нектарий не только выполнял обязанности духовного отца обители, но и занимался тяжелым физическим трудом — обрабатывал огород, носил воду, таскал камни для постройки новых келий. К тому же он хорошо знал сапожное дело и сам чинил обувь монахиням и работникам. Его прозорливость и неизменное молитвенное состояние души не могли укрыться от людей, и скоро о нем заговорили как о старце. Монастырь стал местом паломничества для людей всякого звания и положения — известных и простых. По приглашению свт. Нектария в обитель приехал отец Савва с острова Калимнос (впоследствии канонизированный с именем Савва Новый). Он учил сестер византийскому пению и иконописи. После кончины свт. Нектария он пробыл здесь еще какое-то время, а потом вернулся на остров Калимнос.

Даже здесь, на Эгине, где свт. Нектарий жил практически в уединении, лукавый не желал оставить его в покое и снова воздвиг против него гонение, действуя через нескольких священников, завидовавших его славе духоносного старца и потому обвинивших его в безнравственности. Было проведено расследование, обвинение было снято, но мирный дух обители и мирян, ее посетителей, был потревожен этим очередным проявлением зависти среди духовенства.

Биограф свт. Нектария записал отрывок из своего разговора с Константином Сакорафосом из Ламии, который общался со святым в годы его жизни в обители: «Что сказать Вам, отец Иоаким? После того, как он поселился в монастыре на Эгине, он жил, уподобясь бесплотным духам; он стал, как ангел и вел небесную жизнь».

Архиепископ Титос Матфиакис отмечает: «Его простое, бесхитростное поведение, доброта сердца, крайнее смирение в сочетании с необыкновенной образованностью производили глубокое впечатление… Не будет преувеличением сказать, что усиление религиозного чувства у греческого народа в конце прошлого – начале нынешнего века произошло во многом благодаря вдохновенным, исполненным веры проповедям свт. Нектария… После его проповедей неверующие и враги Христианской веры становились ревностными христианами; клеветники и обвинители оказывались безоружными; скупые, немилостивые сердца открывались для помощи бедным».

В последний год своей жизни свт. Нектарий страдал циститом и много месяцев мучился от жестокой боли. Он отказывался от помощи медиков, утешаясь долгими прогулками через горы в соседний монастырь, где молился у иконы Богоматери «Хрисалеондиса» («Золотая Царица»). В последние месяцы жизни его отвезли в Афины в больницу «Аретеон». Там он был помещен в палату для бесплатных больных и через пятьдесят дней тяжких страданий 8 ноября 1920 года отошел ко Господу в возрасте семидесяти четырех лет.

И уже в тот момент, когда душа его разлучилась с телом, началось обильное излияние чудес по молитвам святого Нектария. Сиделка, готовившая его тело к погребению, сняла с него свитер и положила на край постели больного, который много лет пролежал парализованным. Через несколько мгновений воздух в палате наполнился чудесным благоуханием, и этот больной поднялся с постели, оказавшись исцеленным. Благоухание быстро распространялось по всей больнице, работники больницы и пациенты начали выходить в коридоры и спрашивать, откуда идет это благоухание. В той комнате, куда временно положили тело святого, аромат был так силен, что эту комнату потом не могли использовать несколько дней, несмотря на то, что все время держали открытыми окна. Эта комната потом стала часовней свт. Нектария Эгинского.

Тело Святителя было перевезено на Эгину и погребено во дворе основанного им монастыря. Через несколько лет после погребения, по греческой традиции, его гроб вскрыли, с тем чтобы вымыть и снова похоронить лежащие в нем косточки. К изумлению духовенства и монахинь, участвовавших во вскрытии, тело оказалось полностью нетленным, будто он только что заснул, и даже одежда выглядела так же, как в день погребения. О вскрытии заранее никому не сообщали, иначе собрались бы толпы народа. Одна женщина, возвращаясь на такси с пляжа, с другого конца острова, почувствовала некий чудесный запах. Она была человеком нецерковным, над ее юной душой уже тяготел грех и дурная репутация, но благоухание заставило ее попросить водителя остановиться и бегом поспешить к монастырю – узнать, что там случилось. Вид нетленных мощей святого Нектария так глубоко потряс ее, что она со слезами при всех начала рассказывать о своих грехах. Она исправила свою жизнь и стала православной.

После вскрытия нетленных мощей святого монастырь послал афинскому архиепископу Хризостому Пападопулосу телеграмму с вопросом: что теперь делать? Архиепископ приехал на Эгину посмотреть на мощи и, не веря в святость свт. Нектария, велел сестрам оставить тело лежать на воздухе в течение нескольких дней, а потом перезахоронить, чтобы останки истлели естественным путем. Простодушные монахини боялись Архиепископа и его власти, и потому подчинились. Однако два месяца спустя они снова открыли гроб и обнаружили, что тело Святого все еще абсолютно не тронуто тлением. Они положили мощи в часовенку возле могилки, поместив их в мраморную раку.

В 1934 году, через четырнадцать лет после кончины свт. Нектария, мимо монастыря проезжал один неверующий местный врач. Внезапно хлынул дождь, поднялась буря, и ему пришлось искать убежища в монастырском домике для гостей. Будучи наслышан о нетленных мощах свт. Нектария, доктор из любопытства пошел к раке и заглянул под тяжелую мраморную крышку. Невзирая на протест одной из монахинь, случайно заставшей его за этим занятием, он сдвинул крышку, чтобы взглянуть на мощи. Впоследствии он рассказывал: «Я был поражен, увидев, что там лежит владыка Нектарий, такой, каким мы все его знали. Его облик и выражение лица – все было абсолютно узнаваемо, и борода точно такая, как при жизни… А когда я дотронулся до его руки, то почувствовал, что она до сих пор покрыта кожей… она не была ни сухой, ни сморщенной». По воле Божией по прошествии нескольких лет мощи все же истлели, и теперь его глава в серебряной митре хранится в раке в монастырской церкви. Другие части мощей лежат рядом в серебряном ящичке.

Рассказы о чудесах, случившихся с момента кончины свт. Нектария и подтвержденных документально, заняли бы целые тома. Больные и одержимые получают от него исцеление, многих он предупреждает о той или иной грозящей им опасности; нередко он является тем, кому требуется наставление или утешение. Много раз он являлся больным со словами: «Возьми масла из лампады над моей могилкой и исцелишься».

Монастырь Святой Троицы постоянно открыт для паломников. Мощи свт. Нектария, его бывшая могилка и место, где он жил, можно посетить в любой день недели. Недавно у подножия монастыря была построена величественная базилика для паломников, которые тысячами приезжают сюда в летнее время и в дни памяти свт. Нектария.

Источник: Евлогите! Благословите! Путеводитель по святым местам Греции

По материалам сайта: https://azbyka.ru/days/sv-nektarij-eginskij

 

Тропарь святителя Нектария Эгинского, митрополита Пентапольского, глас 4

Преподобнически пожив, яко мудрый иерарх,/ прославил еси Господа/ добродетельным житием, Нектарие преподобне./ Темже, Утешителя прославлен силою,/ Божественными мощми твоими,/ демоны отгониши и болящия исцеляеши,/ верою приходящия ти.

 

Святые Казахстанской земли

Священномученик Феодор Чичканов, пресвитер

 Дни памяти

 

(переходящая) — Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

22 ноября

 

Священномученик Феодор Чичканов родился 10 февраля 1884 года в небольшом селе Барнаульского уезда в благочестивой семье Павла Васильевича и Надежды Ефимовны Чичкановых.

Родитель его, Павел Васильевич, служил сельским писарем и псаломщиком в Покровско-Ильинской церкви, где и был крещен Феодор. В семье было еще двое детей: сын Димитрий и дочь Ксения. Набожные родители постарались воспитать детей в правилах строгого благочестия и всецелой преданности Церкви ее священным уставам. Имея хороший голос, Феодор пел на клиросе, а в свободное время любил читать. Первоначальное образование он получил в Барнаульском Духовном училище, среднее — в Томской Духовной семинарии. По окончании в 1905 году курса семинарии Феодор Чичканов поступил на работу в Омскую Духовную Консисторию, где работал по июль 1909 года. Здесь, в Консистории, произошла встреча молодых Феодора Чичканова и его будущей супруги Любы Смирновой. Обвенчались они 1909 году. Любовь Васильевна была дочерью священника Василия Иаковлевича и Марии Николаевны Смирновых. Родители умерли рано, и девочку воспитывала бабушка Глафира Георгиевна. В 19 лет Люба окончила Омскую женскую гимназию и получила звание домашней учительницы по географии.

В семье Чичкановых в 1912 году родилась дочь Нина, а через полгода Феодор Павлович заболел туберкулезом и вынужден был на целый год уехать в Крым на лечение.

В Крыму Феодор Павлович утвердился в своем желании стать священником. По возвращении домой 22 июля 1913 года он был рукоположен в сан священника епископом Омским и Акмолинским Андроником и направлен в Долонскую церковь Семипалатинского уезда Омской епархии. В Долонии родился сын Борис. С 1915 года отец Феодор служил в одном из храмов города Семипалатинска.

В 1920 году в семье отца Феодора родилась дочь Ольга, а в 1921 году дочь Антонина. В этом же году от скарлатины умерли 10–летняя дочь Нина, годовалая Олечка и старенькая бабушка Глафира Георгиевна. Папа отца Феодора умер спустя некоторое время, и к Чичкановым приехала мама — Надежда Ефимовна. Антонина Феодоровна вспоминает: «У меня в памяти с детства осталось, что семья наша снимала 2–х комнатную квартиру или небольшой домик. В одной из комнат стоял большой шкаф, полный книг. По этим книгам папа готовился к проповедям. Родители много читали и вместе обсуждали прочитанное. В доме царила доброжелательная атмосфера и было полное взаимопонимание. Папа приучал нас к благочестивой жизни, т.е. молитве и посту. Сохранился маленький молитвослов, где папиной рукой отмечены утренние и вечерние молитвы, которые мы должны были читать. В храм ходили всей семьей. Обычно брат прислуживал при архиерейской службе — держал посох архиерея, а я держала ноты в партии дискантов, а с 5–6 летнего возраста и пела. Два раза в неделю отец Симеон, по национальности казах, проводил спевки, на которые мы ходили исправно.

В свободное от службы в церкви время папа занимался домашними делами: зимой подшивал для всей семьи валенки, а летом шил нам тапки. Мама обшивала всю семью, шила даже рясы и подрясники».

Еще с наступления 1917 года в жизни отца Феодора, как и в жизни любого человека, живущего в России, произошли резкие перемены: декретом нового правительства Церковь была отделена от государства. В дальнейшем государственная политика по церковным вопросам ужесточалась. В феврале 1932 года ВКП(б) рапортовало о выполнении пятилетки по уничтожению Церкви в четыре года: в первый год закрыть все духовные школы; во второй — провести массовое закрытие храмов, запретить издание религиозных сочинений и изготовление предметов культа; в третий — выслать всех священнослужителей «за границу»; в четвертый — закрыть оставшиеся храмы всех религий; в пятый — закрепить достигнутое. Таким образом, воинствующие атеисты полагали, что к 1 мая 1937 года «имя Бога должно быть забыто на всей территории СССР». Реальные цели: закрыть, запретить, выслать — были вполне достижимы. Но несбыточными оказались мечтания о полном забвении имени Божия, «ибо вратам адовым, даже когда его слуг легион, Церкви не одолеть».

27 ноября 1931 года закрыли Знаменский собор, а «объединению верующих предоставили здание бывшей казацкой церкви». Отец Феодор стал священником Вознесенского собора.

Тогда Церковь обложили большим налогом, и отцу Феодору приходилось каждый месяц отдавать большую часть своей зарплаты. В стране вводились продовольственные карточки, но «служителям культа» эти карточки не полагались, они могли жить только на подаяние. Отец Феодор стал подрабатывать счетоводом, чтобы заплатить налог и поддержать семью.

Папу вызывали в НКВД. Приходил оттуда он угрюмым. Просил нас ни о чем его не спрашивать. «Я вам все равно ничего не скажу»,— говорил он.

Антонина Феодоровна вспоминает: «Мы все продолжали ходить в храм. Однажды меня там кто–то обидел. Всю дорогу домой я проплакала. Придя домой, папа посадил меня на кровать и сказал: «Когда тебя обижают, никогда не плачь, даже если обидно. А вот придешь домой, обиду расскажи мне или маме. Если это невозможно, расскажи своей подушке и тогда поплачь». Это наставление я помнила всю жизнь».

Несмотря на всю тяжесть жизни и притеснения со стороны властей, отец Феодор и матушка Надежда старались сохранить любовь к жизни и людям. Оттого воспоминания детства у Антонины Феодоровны озаряются светом радости. Она вспоминает: «В свободное время папа брал меня с братом к доктору Тихомирову. Это была очень музыкальная семья. Папа любил петь под аккомпанемент Валерия, сына Семена Андреевича Тихомирова. Часто пели втроем: папа, Борис и я. За хороший голос Владыка благословлял папу служить раннюю Литургию, а позднюю петь в церковном хоре.

Как и по всей стране, в 1936–1937 годах в Семипалатинске прошла перепись населения, по итогам которой 2/3 сельского и 1/3 городского населения открыто назвали себя верующими. Таким образом, имя Бога не было забыто. Страна, где атеизм был провозглашен идейной высшей ценностью, осталась православной. С этим фактом надо было считаться. И счет пошел на тысячи ни в чем неповинных людей. 1937 год стал апогеем революционного террора, залившего страну кровью. По Семипалатинску прошла волна арестов по сфабрикованному сотрудниками НКВД заговору церковников. Первыми были арестованы в августе 1937 года архиепископ Семипалатинский Александр (Щукин) и игуменья разоренного Семипалатинского Знаменского монастыря Екатерина. Затем аресту подверглись протоиерей Борис Герасимов, протоиерей Нестор Панин, священники Константин Черепанов и Андрей Гладких, иеродиакон Иосиф и другие. Арестов ждали все. У матушки Любови для отца Феодора были приготовлены мешочки с сухарями и сменой белья. 19 ноября 1937 года пришли и за отцом Феодором. С этого времени родные ничего не смогли узнать о его судьбе, пока в 1956 году не пришло свидетельство о смерти папы от гипертонии 22 ноября 1945 года. И только после открытия архивов НКВД–ФСБ в конце 90–х годов было установлено, что постановлением «Тройки» УНКВД по ВКО от 19 ноября 1937 года Герасимов Б.Г., Панин Н.П., Чичканов Ф.П., Климов В.С., Гладких А.И., Черепанов К.В., как члены контрреволюционной шпионской организации церковников приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 22 ноября 1937 года в городе Семипалатинске.

Деянием освященного юбилейного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви, состоявшегося в Москве 13–16 августа 2000 года протоиерей Нестор Панин, протоиерей Феодор Чичканов, иерей Виктор Климов, иерей Константин Черепанов причислены к лику святых новомучеников и исповедников Российских.

По материалам сайта: https://azbyka.ru/days/sv-feodor-chichkanov

 

Священномученик Константин Черепанов, пресвитер

Дни памяти

(переходящая) — Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

22 ноября

 

Родился в 1878 году в Екатеринбургском уезде Пермской губернии.Окончил Пермскую духовную семинарию.

Был рукоположен в сан священника к Семипалатинскому Воскресенскому собору.

28 августа 1937 года был арестован по обвинению в членстве в «контрреволюционной шпионской организации церковников». Проходил по групповому делу «Дело протоиерея Бориса Герасимова. Семипалатинск, 1937 год». Виновным себя не признал: «Я никакой контрреволюционной агитации против советской власти не вел и от Герасимова заданий не получал. Я бывал у Герасимова, но никаких контрреволюционных разговоров не вели. Единственный раз, когда Герасимов вел разговор о закрытии Воскресенской церкви, я, как духовный отец, соболезновал закрытию».

19 ноября 1937 года тройкой УНКВД по Восточно-Казахстанской области был приговорен к расстрелу.

Расстрелян 22 ноября 1937 года в 2 часа ночи в Семипалатинске. Место погребения неизвестно.

25 апреля 1989 года был реабилитирован прокурором Семипалатинской области (по 1937 году репрессий).

27 декабря 2000 года постановлением Священного Синода причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания.

По материалам сайта: https://mitropolia.kz/november/532-konstantin-cherepanov.html

 

Священномученик Нестор Панин, пресвитер

Дни памяти

 

(переходящая) — Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

22 ноября

 

Родился в 1881 году в семье мещан города Семипалатинска.

В 1905 году окончил Томскую духовную семинарию.

Состоял надзирателем за воспитанниками и учителем истории в Ишимском духовном училище.

Распоряжением Попечителя Западно — Сибирского учебного округа назначен на должность законоучителя Омских пятиклассного и четырехклассного училищ с 1 января 1910 года. 2 февраля этого же года рукоположен во священника.

С 29 сентября 1913 года служил в Никольском храме Семипалатинска.

На 1937 год служил в Семипалатинском Воскресенском соборе в сане протоиерея.

28 августа 1937 года был арестован по обвинению в членстве в «контрреволюционной шпионской организации церковников». Проходил по групповому делу «Дело протоиерея Бориса Герасимова. Семипалатинск, 1937г.».

На допросе дал следующие показания:

«В контрреволюционной организации церковников я не состоял. По этому вопросу показаний дать не могу. Членов контрреволюционной организации я не знаю. Я лично составил и распространил документ контрреволюционного содержания под названием «Молитва». Эта молитва читается в храме ежедневно. Я не отрицаю, что я читал и писал этот документ. Я его списал из книги «Молитвы».

19 ноября 1937 года тройкой УНКВД по Восточно-Казахстанской области был приговорен к расстрелу.

Расстрелян 22 ноября 1937 года в 2 часа ночи в Семипалатинске.

25 апреля 1989 года был реабилитирован прокурором Семипалатинской области (по 1937 году репрессий).

27 декабря 2000 года постановлением Священного Синода причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания.

По материалам сайта: https://mitropolia.kz/november/538-nestor-panin.html

 

Священномученик Виктор Климов, пресвитер

Дни памяти

 

(переходящая) — Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

22 ноября

 

Родился 17 апреля 1889 в селе Семиярское Семипалатинской области (ныне село Семиярка Восточно-Казахстанской области) в семье станционного смотрителя.

По окончании в 1909 году Томской духовной семинарии работал учителем словесности в мужской гимназии Семипалатинска.

В 1911 году женился.

В 1913 году был рукоположен во диакона, 8 декабря того же года — во иерея Семипалатинским епископом Киприаном (Комаровским).

В 1914-1923 годах служил в Воскресенском храме Семипалатинска, также состоял в клире Александро-Невской церкви, нес послушание благочинного.

В 1922 году участвовал в организации и проведении собраний духовенства и мирян Семипалатинского викариатства, целью которых было противостояние обновленчеству. 4 декабря вместе с другими участниками собраний был задержан, вскоре отпущен под подписку о невыезде, 5 марта следующего года «за участие в тайных собраниях» приговорен к денежному штрафу.

С 1924 года состоял в причте Знаменского собора Семипалатинска, после закрытия которого в 1931 году вернулся в Воскресенский храм.

17 ноября 1937 года был арестован по обвинению в членстве в «контрреволюционной шпионской организации церковников». Виновным себя не признал: «Показания некоторых членов организации в том, что я являюсь членом контрреволюционной организации, отрицаю. Контрреволюционной агитации не вел. Показать больше ничего не могу». Проходил по групповому делу «Дело протоиерея Бориса Герасимова. Семипалатинск, 1937 г.».

19 ноября 1937 года тройкой УНКВД по Восточно-Казахстанской области был приговорен к расстрелу.

Расстрелян 22 ноября 1937 года в 2 часа ночи в Семипалатинске. Место погребения неизвестно.

25 апреля 1989 года был реабилитирован прокурором Семипалатинской области (по 1937 году репрессий).

27 декабря 2000 года постановлением Священного Синода причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания.

По материалам сайта: https://mitropolia.kz/november/523-viktor-klimov.html