КАК СВЯТИТЕЛЬ ЛУКА КРЫМСКИЙ ПРИБЛИЖАЛ ПОБЕДУ?

«Я, епископ Лука, профессор Войно-Ясенецкий, отбываю ссылку в поселке Большая Мурта Красноярского края. Являясь специалистом по гнойной хирургии, могу оказать помощь воинам в условиях фронта и тыла, там, где будет мне доверено. Прошу ссылку мою прервать и направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться в ссылку. Епископ Лука».

Это письмо на имя председателя президиума Верховного Совета М.И. Калинина написал святитель Лука в начале войны, находясь в своей третьей ссылке. Он терпеливо сносил все пытки и издевательства в тюрьме, но не мог перенести того, что его опыт и знания останутся незадействованными во время войны, что он не сможет помочь раненым, не сможет облегчить их  страдания.

И разрешение было дано. Профессор Войно-Ясенецкий был переведен в Красноярск, где проработал главным хирургом военного эвакуационного госпиталя и консультантом десятков госпиталей (общей численностью - 10 тысяч коек) на протяжении нескольких лет. В операционной святитель Лука мог проводить до 11 часов, выполняя уникальнейшие и сложнейшие операции.

Хирург Н.В. Зиновьева писала, что владыка учил своих помощников «человеческой хирургии»: с каждым раненым он вступал в личные отношения, каждого помнил в лицо, знал фамилию, держал в памяти подробности операции и послеоперационного периода. Он всегда следовал своему принципу: «Для хирурга не должно быть «случая», а только живой страдающий человек».

Параллельно профессор Войно-Ясенецкий работает над трудом «Очерки гнойной хирургии» и «Поздние резекции при инфицированных огнестрельных ранениях суставов».
В своей работе святитель Лука  опирался на собственный опыт, полученный в годы русско-японской, Первой мировой и Граж­данской, на опыт лечения травм в мирное время. Практические и теоретические результаты, достигнутые им, современники относили к разряду выдающихся.

В Красноярском госпитале святителем Лукой был впервые произведен новый вид оперативного вмешательства, заменивший ампутацию конечности, что стало спа­сительным для жизни многочисленных раненых и уберегло их от дальнейшей инвалидности.

В конце 1943 года Войно-Ясенецкий  по окончании своей ссылки переехал в Тамбов, к этому времени он уже был возведен в  сан архиепископа.

Работа профессора не переставала вызывать восхищение у коллег.

Открытка, подписанная святителем Лукой в честь Пасхи и Дня Победы 1945. Фото: Pravlife

Есть воспоминания очевидцев, которые в годы войны работали в госпитале со святителем Лукой в Тамбове:

« — …Позвольте хоть глазком на владыку Луку посмотреть! — умоляли мы врачей перед обходом Войно-Ясенецкого. Вытягивая шеи, затаив дыхание, мы прятались возле дверей. А он, в подряснике, халате и с крестом на шее, шел в палаты. Доктор-священник… Это было чем-то невероятным. Особенно в те годы, когда, казалось бы, наступление воинствующего атеизма должно было наголову разбить всяческую веру.

В 1944 году я училась в Тамбовском пединституте. Нас, студенток, направили на курсы медсестер при базовом военном госпитале в Тамбове, где преподавали военные врачи. А мы делали всю сестринскую работу — перевязки, уколы, уход за больными. Кого-то покормить, кому-то надо было свернуть самокрутку. В ночные дежурства приходилось стирать и кипятить бинты — их катастрофически не хватало.

Как только мы приехали в госпиталь, то увидели огромную толпу народа в местной церкви. Много там стояло военных, ранбольных. Это показалось удивительным: перед войной в храме и появляться-то было небезопасно, чревато неприятностями в институте и на работе. Преимущественно туда ходили старушки. Правда, в военные годы власть ослабила накал борьбы против религии, и многие церкви, ранее бывшие на замке, открылись. Но в этот храм просто невозможно было пробиться.

— Сам владыка Лука читает проповедь! — сказал нам молодой парень с костыльком. Так мы впервые услышали это имя.

Весь Тамбов тогда был в госпиталях, и Войно-Ясенецкий курировал многие, в том числе и наш. Когда владыка Лука появлялся, окна облеплял народ: представительный, с седой бородой епископ в полном облачении подъезжал на пролетке к госпиталю, где оперировал тяжелораненых и вел прием 2-3 раза в неделю.

Мы дежурили в палатах, где лежали уже прооперированные пациенты. Больные восхищались Войно-Ясенецким, очень многих епископ Лука вернул в строй. Ходили легенды о его врачебном искусстве.

В палатах доктор читал молитвы, потом проводил все процедуры. А перед операцией спрашивал пациента, верующий ли он. Никто от веры не отказывался. Церковь заполняли выздоравливающие раненые…».

Святитель Лука Крымский моли Христа Бога о нас!

Христос Воскресе! 

29 мая (11 июня) Русская Православная Церковь чтит память Святителя и исповедника Луки (Войно-Ясенецкого), архиепископа Крымского.

Святитель и исповедник Лука, архиепископ Крымский, в миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, родился 27 апреля/9 мая 1877 года в Керчи. Отец его, провизор Феликс Станиславович, поляк по национальности, был католиком, тогда как его жена Мария Дмитриевна, мать будущего епископа, и вся её семья исповедовали православие. Два его старших брата, по профессии юристы, набожными людьми не были, однако, очевидно, глубоко сокрытая вера жила и в них, поскольку перед Пасхой, на Страстной неделе они приходили в церковь и целовали плащаницу при чине выноса ее, а также посещали пасхальную заутреню. Две сестры святителя были воспитаны в религиозном духе. Однако старшая, которая оказалась в Москве в день коронации Николая II 18/30 мая 1896 года в толпе на Ходынском поле и стала свидетелем страшной давки, унесшей и оставившей калеками около тысячи человек, перенесла вследствие этого тяжелую психическую травму. После неудачно предпринятой ею попытки суицида здоровье девушки было подорвано, и она ушла из жизни весьма рано, в возрасте 25 лет. О младшей же святитель в своей автобиографической книге «Я полюбил страдание» вспоминает с большим теплом как о «прекрасной и очень благочестивой женщине», и она прожила, как и сам святитель, долгую и добродетельную жизнь.

В семье, несмотря на то, что с одной стороны в воспитании мальчика принимала участие мать, исповедовавшая православие, а с другой – ревностный католик отец, изначально его религиозным образованием никто специально не занимался. Но вера в Бога, христианское ощущение присутствия Его было сильным, и сам святитель говорит, что в своем отношении к христианской вере он изначально «унаследовал набожность отца». 

Одаренный, пытливый юноша, который начал образование во 2-й Кишиневской, а затем закончил его во 2-й Киевской гимназии, выйдя из стен общеобразовательного заведения, не имел стремления быть врачом. У него были немалые способности к рисованию, одновременно с окончанием гимназии в Киеве в 1896 году он с блеском окончил Киевскую художественную школу, решив продолжить образование в Петербургской академии художеств. Юноша отправился в Санкт-Петербург, но во время вступительных экзаменов что-то его остановило. Он внезапно почувствовал, что это не его путь, что сострадательность его духа требует иного исполнения назначения. 

«Недолгие колебания окончились решением, что я не вправе заниматься тем, что мне нравится, но обязан заниматься тем, что полезно для страдающих людей». По некотором размышлении Валентин Войно-Ясенецкий решает отказаться от поступления в Академию художеств и шлет родным телеграмму, в которой пишет, что будет поступать в университет на медицинский факультет. Однако к тому времени все места на факультете уже были заняты. Ему предложили временно поступить на естественный факультет с тем, чтобы потом перевестись на медицинский, но молодой человек отказался – он тяготел к гуманитарным наукам, к философии, богословию, истории. Естественных наук он не любил. Стремление же к медицине возникло в нем лишь исходя из желания облегчать участь страждущих исцеления. Возможно, немаловажную роль в этом сыграла печальная участь его старшей сестры, свидетелем которой он был.

Тогда В.Ф. Войно-Ясенецкий поступил на юридический факультет, где в числе предметов были история, философия, римское право, политическая экономия – большинство этих предметов оказались затем весьма важны в его духовном образовании. Затем живопись снова увлекла его, он уехал в Мюнхен, где проучился всего три недели в частной художественной школе профессора Книрр, оттого что на чужбине быстро заскучал, вернулся домой, и еще год в Киеве упражнялся в живописи с друзьями, такими же увлеченными, как он.

Вот в те годы его тяга к Господу начала проявлять себя все более явно. Персонажами его картин и зарисовок стали паломники и прихожане Киево-Печерской лавры, их лица, обращенные к храмам и образам. Из-под его карандаша рождались вдохновенные лица богомольцев, и, как говорил позже сам святитель, в живописи он избрал бы религиозный путь Нестерова и Васнецова, а по степени одаренности он бы, наверное, оказался в одном ряду с этими великими мастерами русского изобразительного искусства, но Господь ничего не делает случайно, особенно с теми, кого избрал своими со-работниками в исполнении Его замысла. В.Ф. Войно-Ясенецкий не стал художником, но его художественные способности впоследствии нашли реализацию в его увлечении анатомическими исследованиями, когда, еще студентом, он тщательно прорисовывал устройство физического тела человека, вылеплял из глины костный скелет, а через двадцать лет стал профессором топологической анатомии и великолепным хирургом. 

В своем желании быть ближе к народу он на время увлекся идеями Толстого, чуть было не стал толстовцем, но ему попалась изданная за рубежом книга графа Льва Николаевича «В чем моя вера». Он ее прочел, и позиция Толстого по отношению к христианской вере настолько возмутила религиозные чувства Войно-Ясенецкого, что с идеей толстовства было покончено раз и навсегда. 

Окончательное осознание своего призвания в служении Богу пришло к молодому Войно-Ясенецкому при чтении Нового Завета, того места из Евангелия от Матфея, где Господь, указывая на созревшее поле, говорит: «Жатвы много, а делателей мало» (Мф. 9; 37). «У меня буквально дрогнуло сердце, – пишет святитель, – я молча воскликнул: ″О Господи! Неужели у тебя мало деятелей!″». Позже, вспоминая этот эпизод из юности, святитель говорил, что уверен – эти евангельские слова, глубокое изумление, которое вызвало замечание Христа, послужили первым явным призывом его на Господне служение.

ЭТОГО НЕ ТРОНЬТЕ, ОН НАМ ПОМОГАЛ

Святитель Лука (Войно-Ясенецкий), архиепископ Симферопольский и Крымский, епископ-доктор – великий чудотворец и исповедник. Он настоящий гигант, колосс. Память его мы будем праздновать 11 июня. Владыка провел много лет в тюрьмах, ссылках и различных поселениях. Во время долгих голодовок против произвола лагерной администрации у него начинались разные психические расстройства, он неоднократно был на грани жизни и смерти. И каждый раз, когда он попадал в заключение, лагерное начальство пыталось его сломать.
Тогда проводили гуманитарные акции, во время которых советская власть пускала иностранных представителей Красного Креста или Армии спасения в тюрьмы с посылками, едой, с теплыми вещами. Дескать, посмотрите: здесь нормально живут, работают, перевоспитываются. Однажды через Горького и его жену в тюрьму, в которой находился святитель Лука, попала партия полушубков. Один из них достался владыке, а он этот полушубок пожертвовал.
Святитель увидел молодого уголовника, который сидел в одиночной камере по щиколотку в воде и погибал от сырости и холода. Епископ нашел возможность передать ему в камеру свой тулуп. Эта новость по перестуку, по азбуке Морзе, облетела всю тюрьму. Все воры узнали, что этот доктор уголовника спас от смерти, пожертвовав ему свою верхнюю одежду. И в этой тюрьме его больше никто не обижал. А потом эта весточка о добром деле, как Ангел Хранитель, ходила за святителем всю его лагерную жизнь. Куда бы он ни попал, блатные по своим каналам связи сообщали: этого не троньте, он нашим помогал. Так однажды сделанное доброе дело везде хранило святого человека от расправы уголовников.